Светлым магам вход воспрещен

– Вам стоило попросить о помощи Катис. Она обладает тонким вкусом, – предложила я наладить отношения с будущей госпожой Торстен, а не с ее старшей сестрой.

– В этом подарке важна не столько эстетика, сколько практичность, чего твоей сестре явно недостает, – легко парировала она. – Вчера Ристад вел себя достойно?

– Вполне.

Мигом вспомнились сладкие безобразия, учиненные нами на фоне драконьих костей, и к лицу прилила краска.

– Он уезжал крайне раздраженный.

– Он был в бешенстве, – поправила я. – Вы в курсе, что останки дракона гасят светлую магию?

– Конечно, – высокомерно отозвалась тетушка.

– Почему не предупредили?

– В моем возрасте, дорогуша, из головы все время вылетают незначительные мелочи, – самым нахальным образом соврала она.

В покоях тетушки декана было поразительно светло. Солнце свободно и щедро лило в окна, рисовало на полу мозаику. Бледные тени прятались по углам, прирученные, испуганные и утерявшие жизнь. В аквариуме бултыхался довольный жизнью Йорик и, кажется, планировал устроить дерзкую вылазку в сторону цветущей белладонны. На столике теснились горшки разных форм и цветов, украшенные орнаментами, символами темной магии, и имелся один с надписью: «Я всегда слежу за тобой».

– Погребальные урны? – с трудом сдержала я нервный смешок.

– Не могу выбрать, которую подарить, – объявила она, усаживаясь в кресло. – Какая нравится тебе?

Учитывая, что так далеко в будущее я не заглядывала и о погребальных урнах не мечтала, то указала на самую крайнюю, черного цвета, с глянцевым блеском и золотыми полосками:

– Эта выглядит представительно.

– Думаешь, в ней будет удобно? – с сомнением протянула странная тетушка.

– Думаю, когда «надоедливый старик» воспользуется вашим даром по прямому назначению, ему будет от души плевать на размер, цвет и форму, – честно призналась я. – Кого вы решили осчастливить?

– Ректора академии Деймран, – спокойно объявила она, заставив меня подавиться на вдохе.

Если бы знала, что с легкой руки заставлю уважаемого темного мага покоиться в пузатой посудине, отчасти напоминавшей ночной горшок, то подошла бы к выбору серьезнее. Все-таки к некоторым идейным врагам следует относиться с пиететом.

– В прошлый приезд Герберт привез мне в подарок белые домашние туфли и луковицы похоронных лилий. Уверил, что лилии чудесно смотрятся на фоне надгробных плит, – поделилась Брунгильда. – Я просто не имею права проигнорировать и не ответить любезностью на любезность.

– Вы друг друга ненавидите со времен академии? – осторожно уточнила я.

– О нет, милочка! Мы с юности дружим. Скажу по секрету: Герберту я тоже заказала на погребение королевский оркестр в полном составе.

– Он в курсе?

– Нет, иначе не выйдет сюрприза.

– Не хочу вас расстраивать, но оценить грандиозность сюрприза он все равно уже не сможет, – заметила я.

– Да, но он любит хвастаться прекрасными отношениями с родственниками, – ехидно улыбнулась она, намекая, что пакость больше для будущего скорбящего семейства. – Я подготовила кое-что и для тебя.

– Нет-нет, – испугалась я. – Безмерно благодарна, но мне пока рано думать о погребальных урнах и королевском оркестре.

– Вообще-то, думать о погребальных урнах никогда не рано, – строго поправила тетушка. – Но у меня приятная, а не практичная мелочь.

В мои руки легла небольшая деревянная шкатулка. Внутри обнаружилась хрустальная баночка с подозрительной черно-зеленой субстанцией. Осторожно вытащив подарочек, я подняла прозрачную крышку и принюхалась к содержимому. Зеленая грязь пахла грязью.

– Лечебная мазь? – уточнила я.

Мало ли, может, она думает, что на приеме непременно завяжется драка, и тогда мне с легкостью удастся избавиться от синяков. Не придется объясняться с матушкой, почему от будущих родственников средняя дочь вернулась с живописным фингалом под глазом или разбитыми губами.

– Точнее, паста для лица, – поправила тетушка. – Знаю, что молоденькие девушки трепетно относятся к сборам на торжества. Уверяю, после этого средства ты не узнаешь себя в зеркале.

Меня перекосит, что ли?

– В хорошем смысле этих слов, – добавила Брунгильда, видимо прочитав в моем пока еще не облагороженном зеленой дрянью – в смысле, грязью – лице большие сомнения.

– Спасибо, – пряча баночку обратно в шкатулку, поблагодарила я. – Обязательно намажусь этой замечательной… маской.

Едва я вернулась из башни, как Кэтти устроила допрос с пристрастием, проверила врученную тетушкой деканом шкатулку и пришла в страшное волнение.

– Ты знаешь, что это? – воскликнула она, с благоговением принюхиваясь к зеленоватой грязи в банке.

– Паста для лица, – выказала я потрясающую, на мой взгляд, осведомленность в косметических хитростях.

– Не просто паста, а из вулканической пыли, ягод годжи, яиц парулы и икры летучей рыбы! – давая понять, что ни капли я не смыслю в прекрасном, перечислила сестра.