Светоч Русской Церкви. Жизнеописание святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского

Вероятно, святитель Филарет полагал весьма полезным для монашествующих знакомство со «Словами» преподобного Исаака Сирина, содержащими, например, такие строки: «Никто не может приблизиться к Богу, если не удалится от мира. Удалением же называю не переселение из тела, но устранение от мирских дел. В том и добродетель, чтобы человек не занимал ума своего миром. Сердце не может пребывать в тишине и быть без мечтаний, пока чувства чем-нибудь заняты; телесные страсти не приходят в бездействие и лукавые помыслы не оскудевают без пустыни… Когда умножится в человеке благодать, тогда по желанию праведности страх смертный делается для него легко презираемым, и много причин находит он в душе своей, по которым ради страха Божия должно ему терпеть скорбь».

Видимо, близки и дороги были душе святителя поучения великого святого, аскета и подвижника, незадолго до смерти ослепшего от усиленных занятий и постов. Видимо, высоко ценил он и считал крайне нужными эти поучения древнего инока, который всю жизнь посвятил уединенному изучению души своей и поучения которого исполнены большой психологической глубины, с тонким анализом самых неуловимых состояний души.

Нельзя не сказать и о внимании, проявленном святителем к Николаю Васильевичу Гоголю, поселившемуся в конце 1840-х годов в Москве, в доме своего близкого знакомого графа А.П. Толстого на Никитском бульваре. Писатель пережил к тому времени сложный духовный кризис, осознал во всей полноте роль и значимость христианской веры для каждого человека и для народа в целом. И, как это обыкновенно случается, ослепленный светом истины, поспешил возвестить о ней всем. Когда же он открыл свои новые убеждения в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», то встретил преимущественно искреннее недоумение и сожаление о том, что «изменил делу чистого искусства», да насмешки над его «наивным мистицизмом». Между тем Гоголь, одушевленный своей миссией христианского писателя, самозабвенно писал второй том «Мертвых душ», в котором полагал показать мучительность и благодатность «оживления» некогда «мертвых душ» своих героев.

Гоголь, натура тонкая и чувствительнейшая, в силу своей высочайшей требовательности писал и переписывал текст второго тома, добиваясь совершенства стиля и максимальной ясности раскрытия одушевлявших его идей, но и другое мучило его: вопрос спасения своей греховной души.

10 февраля 1851 года писатель, находившийся в крайне болезненном состоянии, просил графа Толстого передать рукопись второго тома романа святителю Филарету, дабы владыка решил, что можно печатать, а что нет. Обращение Гоголя к авторитету Московского митрополита не было неожиданным, он издавна чтил святителя как выдающегося мастера слова, называл его проповеди «отлично-прекрасными». В конце 1848 года по совету своей знакомой А. О. Смирновой-Россет он отправился с композитором А.Н. Верстовским на Троицкое Подворье, где познакомился с митрополитом лично. Теперь же он через посредника обращался к святителю как к духовному авторитету. Но граф отказался выполнить его просьбу, полагая, что тем самым утвердит Гоголя в беспокоившей его мысли о скорой смерти.

Однако 17 февраля 1851 года граф А.П. Толстой посетил митрополита и просил его, как одного из немногих людей, действительно авторитетных для Гоголя в церковных вопросах, убедить больного следовать указаниям врачей. Узнав о болезни писателя и принятом им на себя изнурительном посте, митрополит прослезился и просил передать ему, что спасение его не в посте, а в послушании. Митрополит также распорядился ежедневно докладывать ему о состоянии Гоголя через приходского священника отца Алексия Соколова и духовника Гоголя отца Иоанна Никольского.

Как знать, не о светлой ли судьбе Гоголя размышлял святитель Филарет, работая над проповедью, произнесенной 25 марта 1851 года в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы? Проповедь коротка и заключается энергичным и твердым призывом: «Сретайте приближающуюся благодать Божию вашим сердечным желанием. Сотворивший вас без вас определил спасти вас не без вашей воли, ознаменовывая тем высокость вашей природы даже в ее падении. Его воля, всегда спасительная, ждет вашей воли, долженствующей принять решение. Не отлагайте, не колеблитесь, решитесь твердо – вашу волю владычественной воле Божией покорить страхом в послушание, всеблагой воле Божией предать верою в надежде, наконец, соединить с оною волю вашу любовию – союзом совершенства (ср.: Кол. 3, 14)… Только преданная Богу воля будет царствовать с Богом на небесах. И напротив, если что еще в настоящей жизни возжигает в человеке адский огонь и должно соделаться его пищею в вечности, то это воля, непокорная Богу. Аминь».

В эти же годы митрополит Филарет обрел надежного сотрудника, сделавшегося продолжателем и выразителем филаретовских подходов в богословии и близким святителю человеком. То был Александр Васильевич Горский.