Светоч русской земли (СИ)

- Ты и телегу, поди, заместо коня вытащишь? - с подковыркой спросил ратник.

- А чё? Коли не сдюжит конь... Приходило... Я, коли воз увязнет где, николи не сваливаю, ни дровы, ни сено. Так-то плечом, и пошёл! Другие коней лупят почём попадя. А я коня николи кнутом не трону. Конь - тот же человек! Коли не сдюжил, так и знай, что помочь надобна...

- Ну, а етто, с жёнкой ты как? - озоровато кинув глазом, спросил ратный. - Тебе лечь, дак и задавишь бабу враз - и Дух из ей вон! Поди, тоже вздымать?! - Ратник показал рукой, как это происходит. - Как ту копну?

Мужики захохотали. Великан улыбнулся, сощурив глаз. Сотоварищам изрёк с усмешкой:

- Дык чего с ево взять! Ен, може, за всюю жисть ничего тяжелее уда да выше пупа и не подымывал!

Тут уж загоготали так, что и от иных костров начали оборачиваться к ним.

Парень слушал, покрываясь румянцем. Внове было всё: и это содружество, и едкий разговор, и шутки с намёками на то, чего он ещё не пробовал. И ночь, и огни, и звёзды над головой...

Утихали шутки и молвь. Иные уже задрёмывали. В темноте лилась речь старого ратника, что сидел в стороне и не участвовал в байках. И сейчас парень, перевалясь поближе, стал тоже вслушиваться в говор:

- А што ты думаешь? Идём, значит, на ворога, и никто не благословил? Не-е-ет! Так не быва-а-ат! Сергий, он, конешно, и люди бают! Дак што, коли ты не видал? Люди видели! Ён ведь не в злате, не в серебре, ён по-простому, в рясе холстинной, залатанной, в лапоточках, и не у княжеского крыльца, не-ет! Там-то свои попы да архимандриты благословляли, ето конешно! А ён так-то, при дороге стоял да нас, мужиков, благословлял - значит, весь народ московский! Не бояр там, не князя, а народ! И стоит, значит, седенький такой, невеликий росточком, и руку поднял, и таково-то смотрит на всех: из глаз ево Свет струит! Ну и... на травке стоит, а которые пониже кланялись, значит, иные в пояс, а кто и в ноги ему падал, дак те видели! Стоит, бают, а травы-то и не примяты, и он-то над вершинками трав парит в воздухе! Такая, значит, святость ему дадена! Вота как! А ты баешь - татары! Да коли Сергий призовёт, дак и Небесное воинство за нас выстанет в бой!

- Ну, дак... - протянул кто-то из слушателей. - А совсем бы отворотил беду?

- Нельзя! - потряс головой старый ратник. - За грехи, значит, и так! Должно человеку во всём свой труд прилагать, как уж Адаму сказано было: "В поте лица!" Господь, Он блюдёт! Ты поле пашешь с молитвой? Дак всё одно пашешь! А стоит залениться, проспишь вёдро, и дождь падёт, и хлеб замокнет у тя... А коли все силы прилагать, без обману, дак и от Господа тебе помочь грядёт! Ну и на рати также! Сказано: готовь коня к бою, а победа - от Господа! Станем дружно, и Господь защитит. Побежим - тогда и от Вышнего не станет помоги... Спите, мужики! - окоротил он себя и стал укладываться, а парень, привалясь к спине родителя, долго не мог уснуть, смотрел, как роятся звёзды над головой, представляя то великана с его женой, то Сергия, который стоит над вершинками трав и благословляет проходящих мимо ратников, потом заснул. А звёзды, мерцая, поворачивались у него над головой, и кто-то под переговоры звёзд благословлял от выси спящую московскую рать.

Глава 8

Послание Сергия, полученное накануне сражения, помогло Дмитрию с Боброком перевести полки через Дон. Многие воеводы колебались, многие не верили, что литвины, идущие от Одоева на соединение с Мамаем, не вступят с битву. Но уже после призыва Сергия показалось соромно медлить! В тумане ратники начали по наведённым мостам и вброд переходить реку. Там, где мельче, выше устья Непрядвы, и где татарам предстояло, наступая, всё больше смыкать свои ряды, треть ушла в засаду.

Сам решил стать впереди. Бренку велел надеть свою алую ферязь, приказав: "Знамя будет над ним! Я поеду в передовой полк!"

- Обнимемся, Миша!

Не слезая с сёдел, они обнялись и троекратно расцеловались. Дмитрий поскакал, уже не слушая и не слыша кликов воевод, пытавшихся остеречь и остановить князя. Да было и нельзя что-либо сделать, начинался бой.