Светоч (СИ)

Пятый по счету дом оказался не особо большим, но уютным. Заглядывавшее в окна солнце расстилало светлые дорожки на крашеных дощатых полах, вызывая детское желание разбежаться и прокатиться по половице. Задняя дверь выходила в заросший, запущенный фруктовый сад. Через него, по вымощенной кусками кирпича и плитки дорожке, можно было пройти к утепленному зимнему ангару для флаера. В ангар Хельм сразу же влюбился. Чувствовалось, что в нем хозяйствовали с душой — верстак, куча полочек, на которых разложены инструменты и запчасти, самодельные табуретки, обогреватель.

— Флаер мы продали пять лет назад, — объяснил хозяин. — Муж уже не летает… тяжело. А добро все это так и осталось.

— Вы его будете забирать? — жадно спросил Вильхельм.

— Нет. Зачем оно нам? Если захотите вывезти, позвоните в здешнюю службу уборки, они подгонят грузовик.

— Ни в коем случае! Тут столько всего хорошего! Я собираюсь покупать флаер. Года через три… как выплачу кредит за дом.

— Вы хотите здесь остаться? — с сомнением спросил мужчина. — Это глушь. Никаких развлечений. Самое необходимое в городишке имеется, конечно. Супермаркет, рынок. Разумеется, есть отделение банка, часовня Пламени.

— Меня это устраивает. Если бы я хотел шума и веселья, я бы купил квартиру в Нератосе. Но я хочу тишины.

Оформление кредита в банке и документов на собственность заняло несколько дней. После этого Вильхельм отправился на медкомиссию, к психологу, на тренажеры… привычный маршрут. Психологу он подробно рассказал, как ему не нравится быть в центре внимания, щедро поделился воспоминаниями о брифинге, а о действительно беспокоивших проблемах упоминать не стал — каким образом психолог ему поможет светоча вернуть?

Пара недель промелькнула, как короткий рекламный клип. Вильхельм выговорил у командира право пользоваться флаером, и по вечерам, после тренировок и полетов, отбывал на Мелену, в «Яблоневый сад». Дом, конечно, требовал ремонта и покраски, но деньги закончились, и Хельм отложил решение первоочередных проблем на «после зарплаты». Он погрузился в подсчеты банок краски и рулонов обоев, бегал по магазинам стройматериалов, узнавая цены, и в результате был ошарашен появлением Эрлиха у флаера — о том, что он является его личным пилотом Вильхельм как-то подзабыл.

Встреча прошла «ни холодно, не жарко». Светоч разговаривал с ним, как с незнакомцем, и проявил эмоции только один раз: скривился, когда увидел лежащий на заднем сиденье прозрачный пакет с обедом — булочка, вареное яйцо и два плавленых сырка.

Следующий месяц превратился в пытку. Браслеты Эрлиху еще не вернули — первую неделю он вообще ходил с подвешенной на перевязи рукой. И бесился, когда Хельм проявлял заботу — поддерживал, подхватывал или подносил какие-то пакеты. Борьба заставляла их сталкиваться ладонями, и однажды Вильхельм уловил знакомую щекотку. Светоча вымотала подготовка к масштабным учениям — под глазами появились темные круги, а в голосе все чаще проскальзывали раздраженные нотки. Судя по всему, наличие или отсутствие магии у него впрямую зависело от спокойствия и хорошего настроения. Вильхельм прекрасно помнил, что в больнице, натрахавшись, наевшись и выспавшись, Эрлих магией просто-таки искрился.

«Загонит же себя! Запереть бы его в «Саду» на пару суток».

Тащить упрямца в гости силком было рискованно. А намеки светоч не понимал. Или делал вид, что не понимал — не разберешь.

Хельм два раза пытался накормить его яблоком, приговаривая: «Это из моего сада». Эрлих яблоко не брал и корчил такие гримасы, что подмывало в отместку съесть при нем сырок — просто из вредности.

В результате Вильгельм попер напролом — днем, в ответ на распоряжение: «Возвращаемся в Нератос, я пообедаю в клубе», самовольно перешел на «ты» и предложил:

— А давай пообедаем у меня? Я хочу тебе дом показать.

— Дом? — нахмурился светоч.

— Ну да, дом, Я купил. Помнишь, ты тогда говорил — «купим»? Я и купил.

— Хорошо, — после недолгого молчания согласился Эрлих. — Вези. Посмотрю.

На радостях Хельм, быстро доложившийся начальству о маршруте, нарушил правила движения, проскочил короткий отрезок воздушного коридора «против шерсти» и приземлил флаер на площадке возле «Яблоневого сада».

Светоча ни сад, ни ангар не впечатлили. Он остановился на дорожке, явно не желая заходить в дом, и спросил:

— Так что ты хочешь? Я должен оплатить покупку? Скажи сумму, я оплачу.

От обиды и злости Вильхельм потерял дар речи. Эрлих смерил его недовольным взглядом и отвернулся к ангару, ожидая ответа. Скрутить его и перенести через порог оказалось минутным делом — любовник приготовился к торговле, не к нападению.

— Дрянь, — коротко выдохнул Хельм, сваливая добычу на пол, и, предупреждая сопротивление, придавил ее всем весом. А потом вгрызся в порозовевшее ухо, вымещая накопившуюся за месяц, плюс вызванную наглым заявлением досаду.