Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

Здесь прекрасно все: и отношение Министра иностранных дел к своей стране, воспринимаемой как Азиопа, в принципе не способная достичь хорошей жизни. И непонимание, что Запад живет хорошо именно за счет жесточайшей эксплуатации и ограбления всего мира. И простое игнорирование того, что даже в «странах с рыночной экономикой и демократической системой» большинство даже помыслить себе не может о покупке «виллы на южном берегу Франции».

Козырев стремился найти для России способ превратиться в ядерную державу «например, как Франция, у которой тоже есть ядерные ракеты, но она не ставит перед собой целью гарантированное уничтожение Америки». Вопиющие принципиальные различия между Францией и Россией Министра иностранных дел последней попросту не интересовали.

«Формула» Козырева, сохраняющаяся, по его словам, на протяжении всей его жизни, выглядит обескураживающе плоско и схоластично: «Демократическая Россия должна быть и будет таким же естественным союзником демократических стран Запада, как тоталитарный Советский Союз был естественным противником Запада».

Эта формула блистательно игнорирует объективное различие интересов (не говоря уже о культурах и ресурсах) России и Запада, с предельной полнотой выражая полное непонимание российскими либералами как тех, так и других.

Козырев до сих пор заявляет, что Россия не стала союзником и партнером Запада всего лишь потому, что «так и не стали демократической страной и недолго стремились стать настоящим, искренним союзником Запада».

Таким образом, вполне по «формуле Псаки» образца 2014 года, «я ничего не знаю, но виновата Россия». Для Козырева наша страна виновата и в объективном несовпадении своих жизненных интересов с интересами Запада, и в том, что, когда российское общество искренне пыталось стать другом и «младшим братом» Запада, тот хотел всего лишь сильнее его ограбить.

Правда, Козырев признает долю вины и за Западом: администрация Клинтона, оказывается, недостаточно интенсивно поддерживала либеральных реформаторов, – и предостерегает от повторения этих ошибок, указывая на необходимость помогать следующему прозападному руководству России сильнее, чем в первой половине 90-х.

Хотя самому Козыреву на это грех жаловаться.

Еще в декабре 1992 года на Стокгольмской международной конференции он устроил целый спектакль, изрядно напугав западных дипломатов, привыкших к его елейной угодливости, неожиданно резкой речью, – в завершении которой уточнил «Так выступил бы представитель парламентской оппозиции, если бы она пришла к власти».

При этом речь шла не о «власти» вообще, а прежде всего о кресле самого Козырева.

Он был подлинным мастером организации личной поддержки на Западе: не случайно с просьбой оставить его на посту министра иностранных дел к Ельцину успел обратиться даже президент США Дж. Буш-старший. По словам ельцинского пресс-секретаря Костикова, «был момент, когда чуть ли не каждый приходящий в Кремль на встречу с президентом высокопоставленный посетитель из Западной Европы, и особенно США, просил Б.Н. Ельцина» не сдавать Козырева. Либерал Костиков с нескрываемым неодобрением и затаенной завистью отмечает: «Я не помню, чтоб так ратовали за Е.Т. Гайдара, хотя он тоже слыл западником».

Дошло до того, что даже Ельцина стал заботить простой вопрос: «А что это они все за него так заступаются?»

Поддержка Козырева Западом опиралась на готовность последнего беспрекословно выполнять практически любые указания госдепартамента США, что красочно описывал в своих мемуарах тот же Строуб Тэлботт. Обе стороны прекрасно сознавали (и не стеснялись признавать), что ельцинская команда реформаторов была единственной силой в России, на деле реализовывавшей интересы США, а Козырев даже в насквозь прозападном окружении Ельцина – самая нужная для американцев фигура.

Козырев возвел жалобное подчеркивание этого в жанр высокого искусства: «Я устал быть единственным голосом, устал быть единственным человеком в окружении Ельцина, который защищает позиции, которые вы, американцы, признали бы приемлемыми».

Американцы как могли поддерживали его и в целом удобным им и в лучшем случае глупый режим в России. Дошло до того, что, по воспоминаниям самих американцев, посольство США прогнозировало фальсификацию итогов выборов 1996 года в пользу Ельцина. Госдепартамент решил проблему рекомендацией московскому офису Агентства международного развития США (USAID) «дистанцироваться от мониторинга выборов, который мог вскрыть реальные эпизоды фальсификации», – в полном соответствии с пожеланием Козырева, сделанном еще во время ГКЧП: «к власти в России пришли хорошие, дураки, идиоты – кто угодно, но они хотят с вами просто быть в одном месте. Нужно их поддержать, нужно закрыть на все глаза и выделить деньги, оказать политическую, идеологическую поддержку, помогать нам на полную катушку».