Светочи Тьмы

– С демоном. – Албасты снова усмехнулась. – Ты и не сможешь. Никто из смертных не сможет. Ну что ж! – Ее прекрасное лицо пошло рябью, выпуская на волю демона, куда более страшного и опасного, чем Агния Горисветова. – Сотни лет не развлекалась… – Ее зубы были острыми, как пики. Их было много. Они хищно поблескивали в свете луны.

Мирослава отступила.

– Правильно, – сказала албасты одобрительно. – Держись от меня подальше и постарайся удержать своих мужчин. Возможно, в память о старике, у меня получится сохранить твою жизнь. Но их жизни для меня ничего не значат. Ни для меня, ни для моего голода. – Между зубами-пиками выскользнул раздвоенный змеиный язык. Мирослава отступила еще на шаг, а потом побежала прочь. В том, что албасты не шутит, у нее не было никаких сомнений.

* * *

Хорошо, что рядом с ним были его ангелы. Хорошо, что когда-то они вошли в его жизнь и показали, какой многогранной, какой удивительной она может быть. Просто удивительной и удивительно жестокой. Ангелы подготовили его к изнанке бытия, к тем тварям, которые обитают на самом его дне.

Та тварь с черепом вместо головы очевидно явилась с изнанки мира. В этом у Самохина не было ни единого сомнения. Сомнения у него были лишь насчет способов, которыми можно попытаться тварь устранить. Ангелы и чуйка шептали, что нет ни одного по-настоящему надежного способа. А профессиональный опыт твердил, что начинать нужно с воспиталки. Вот с этой вполне материальной сумасшедшей тетки, самим своим существованием угрожающей жизни девочки. Самохину еще предстояло разобраться, почему чуйка и жизненный опыт молчали в тряпочку, когда он раз за разом мысленно тасовал колоду с подозреваемыми. Слишком много в этой колоде оказалось джокеров. Вон даже нездешняя тварь затесалась.

С существованием нездешней твари Самохин смирился почти сразу же. Смущало его пока только два факта. Как тварь уничтожать? И что потом написать в рапорте? Эти неразрешимые пока вопросы он поставил в режим ожидания и прицелился в воспиталку. Самохин не собирался убивать эту несчастную. В том, что она несчастна и не в себе, сомнений больше не оставалось. Он не собирался ее убивать, но был готов нейтрализовать в любой момент. Это легко! Но, черт возьми, что делать дальше?! Как нейтрализовать нездешнюю тварь?!

Самохин быстро глянул на Артёма. Тот не сводил взгляда с берега. Во взгляде его было что угодно, кроме удивления. Парень не просто видел нездешнюю тварь, но, пожалуй, даже знал, кто она такая. А Мирослава?

Самохин обернулся и едва не выругался. Мирославы за их спинами не было. Шел спасать одну девочку, а придется спасать уже двоих…

Артём тоже обернулся, на лице его отразилась такая гамма эмоций, что Самохин даже не стал в них разбираться. Мирослава, в отличие от лежащей на мокром песке Василисы, уже не маленькая. Как-нибудь продержится, пока он тут будет разруливать ситуацию. Только бы никуда не влезла, а то с нее станется.

А нездешняя тварь все говорила и говорила, все уговаривала воспиталку и уговаривала. План твари был ясен и понятен. В отличие от мотивов. Воспиталке Весниной надлежало придушить девочку Василису во славу твари. Придушить, залить лицо свечным воском. И что потом?

А потом в Свечной башне должен был воспылать очередной, самый последний Светоч, чтобы местная легенда обрела наконец материальное воплощение. Или не только легенда? Воплотиться, надежно утвердиться в этом мире должна была и нездешняя тварь. Или не такая уж она и нездешняя? Агния Горисветова собственной персоной. Аристократка-меценатка, собирательница талантов и Светочей, судя по всему, та еще гадина…

Ладно, действовать нужно по плану. А план такой! Сначала он нейтрализует воспиталку, а потом будет думать, что делать с тварью. Вот прямо сейчас и пора нейтрализовывать, некуда больше тянуть!

– Гражданка Веснина! – гаркнул он. – Быстро подняли руки вверх и отошли от девочки!

Вздрогнули сразу обе: тварь земная и нездешняя. Земная даже вскрикнула, покачнулась всем своим грузным телом. В руках у нее не было ничего. Да и какое другое нужно орудие убийства с такими-то руками?

– Я сказал, отошла от ребенка!

А сам Самохин наоборот подошел. Выбрался из ивняка, стал так, чтобы воспиталка хорошо видела и его, и пистолет в его руке. Стрелять он собирался лишь в самом крайнем случае, а пока рассчитывал договориться.

Она обернулась, посмотрела на него пустым взглядом. Взгляд этот красноречивее всего остального говорил о том, что «в домике больше никто не живет». Нет, кто-то определенно еще остался, но договориться с ним не получится.

– Доведи дело до конца! – Голос нездешней твари звучал прямо у Самохина в голове. Обращалась она не к нему, а к сумасшедшей воспиталке. – Сделай, что обещала, и я выполню свою часть договора! Прямо сейчас выполню!

– Елизавета Петровна, не делайте глупостей! – Все-таки он решил договариваться. – Поднимите руки вверх так, чтобы я их видел, и отойдите от ребенка!