Светская львица (ЛП)

Может быть, они спали. И как только она сошла с самолета на губчатый, идеально подстриженный газон, даже соленый воздух океана чувствовался королевским. Бретт и Эрику потребовалось почти десять минут, чтобы дойти от взлетно-посадочной полосы до поместья. Их приветствовал дружелюбный садовник, Мауз, прежде чем его окликнул владелец, который махал Эрику. Сначала Эрик показал ей владения, пригласив ее в дом через одну из тяжелых темных передних дубовых дверей дуба и во французскую комнату, которая была круглой, с высокой ротондой и белыми зазубренными деталями. Бретт едва могла дышать. Все в ее жизни, что могло возникнуть после этого момента - скажем, попасть в любую школу Лиги Плюща или переехать в Трибека лофт или встретиться с президентом Франции - могло бы померкнуть по сравнению со стоянием в величественной синей французской комнате, любуясь большими, размытыми картинами Моне на стенах. Бретт была так поражена, что она едва могла сосредоточиться, когда он водил ее из комнаты в комнату. Затем он повел ее обратно на улицу в гостевой домик, выдержанный зеленый коттедж с огромной задней верандой и деревянными лестницами, спускающимися к океану. Большинство гостевых домиков состояли из спальни и небольшой жилой площади. Гостевой домик Линдсфарн был размером почти с родительский Бретт "не-такой -уж-маленький-дом". Внутри, Бретт сидела на ситцевом диване, стены выглядели белыми, когда Эрик суетился на кухне. Если Далтоны имели горничных - и она была уверена, что у них их было много - они, конечно, знали, когда оставляли членов семьи одних. Эрик мастерски налил 1980 L'Evangile Бордо в оба стакана Ридель. Его, казалось, не волновало, что Бретт была явно несовершеннолетней.

- Это то место, где я в основном живу, когда я здесь, - пояснил он, наливая вино в свой бокал, когда они вышли наружу, на деревянную веранду.

Всего в нескольких шагах волны разбивались о скалы. Бретт сделала большой глоток вина. Что за жизнь.

- Итак, - Эрик начал. - Бретт Мессершмидт. Что ты из себя представляешь?

Он смотрел на нее не так, как взрослые делают, когда они думают, что ты глупый подросток, который может вырасти и стать кем-то серьезным. Вместо этого он посмотрел на нее сильно, как если бы она действительно имела значение. Бретт сделала глоток вина, отчаянно пытаясь придумать, блестящий, но краткий ответ. Кем была Бретт Мессершмидт?

- Ну, мне нравится Дороти Паркер, - ответила она, а затем хотела ударить себя за то, что звучала как заносчивая, незрелая студентка.

- В самом деле? - Спросил он, кусая губы, как будто на самом деле это было Это не то, что я хотел знать. - Что еще? Расскажи мне что-нибудь о своей семье.

- Моей семье? - Она сглотнула, слова застревали в горле. Это был, вероятно, худший вопрос, который Эрик мог спросить. Она почувствовала, что ее щеки покраснели.

- Я не очень хотела бы о них говорить.

- Почему? - Он сделал глоток вина. - Могу ли я рискнуть сделать предположение?

Она пожала плечами.

- Хорошо. - Она надеялась, что, казалась невозмутимой, хотя она сгорала внутри.

- Твои родители относятся к тебе как к принцессе. Ты испорчена гнилью.

Бретт сделала еще один большой глоток вина.

- Я полагаю, - сказала она осторожно. - А ты нет?

Эрик улыбнулся.

- Я полагаю.

- Но да, отвечу на твой вопрос, да, я была испорчена, - Бретт начала говорить.

Ее поддельная истории жизни семьи на органической ферме в Ист-Хэмптоне и делающие пожертвования для исчезающих птиц - слова об этом сидели на кончике языка, готовые сорваться, но она остановилась. Что-то было в том, как Эрик смотрел на нее, заставляя ее чувствовать себя, как будто она могла сказать ему правду, насколько неловко бы это не было. Она была наполнена чувством спокойствия.

- Дом моих родителей. . . мама придумала его после Версаля, - медленно начала она. - Кроме дома в. . . ну, Румсоне, Нью-Джерси.

- Я знаю Румсон, - Эрик перебил - Я плавал там пару раз. Он похож на хорошее место, чтобы вырасти.

Бретт смотрела на него внимательно. Он, казалось, не будет высмеивать ее. Она сделала еще один глоток вина, а затем большой вдох.

- Ты, наверное, тогда видел дом моих родителей, - продолжала она. - Он самый большой на берегу. Мои родители вроде как клан Сопрано. Знаешь, как они сорят деньгами, но просто используют его в действительно глупых ситуациях? Это они. За исключением того, что они законны. И имеют меньше вкуса, если это возможно.

- Так любимым узором твоей матери является леопардовый принт? - Эрик подстрекал.

- О, намного хуже. Зебра. Во всем. Обтягивающие брюки. Носки. Барные стулья. Это вульгарно. Моя сестра - она редактор моды неоднократно заявляла о выходе из нашей семьи.

Эрик усмехнулся.

- Моя мама любит Пейсли. Они выглядят как маленькие сперматозоиды.

- Фу! - Бретт завизжала.