Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)

Тот, кого называли «Аб», кивнул, не отрываясь от бессмысленного протирания стаканов. Вновь прочистив горло, Драко, наконец, заставил себя заговорить, чувствуя, что на самом деле говорить с этим человеком вовсе не желает. Бруствер слушал не перебивая, однако, его реакции мгновенно отслеживались на излишне эмоциональном и подвижном лице: он то вскидывал брови, то хмурил их, то ухмылялся, то морщил нос в недовольстве. Когда Драко накануне продумывал, как и что будет говорить предполагаемому незнакомому собеседнику, история в его голове действительно складывалась в длинный пространный рассказ, но на деле он закончил все невероятно быстро, неожиданно для себя ограничившись сухими фактами: обнаружение пленницы в мэноре, побег-спасение, недолгое пребывание в заброшенном замке, Хогвартс и… и такой вот нелепый конец. Никаких подробностей, а главное, никаких упоминаний о крестражах. Драко и сам не знал, почему умолчал об этом. Это был очевиднейший ключ ко всему, это секретное ценнейшее знание могло бы стать ключевым на пути к победе той или другой стороны, но… проблема в том, что Драко не выбирал сторону. Он просто хотел спасти Грейнджер. Единственное, о чем он поведал не кривя душой и ни секунды не сомневаясь в правильности своего решения, — так это правду о родителях: о том, что мать скрыла Поттера от Темного Лорда в Запретном Лесу, и теперь всю их семью Пожиратели Смерти разыскивают как предателей, а он, Драко, рискует жизнью, встречаясь сейчас с экс-мракоборцем в Хогсмиде. Ему казалось жизненно важным обелить имя семьи в глазах этого Бруствера, ведь, как сказал Флитвик, именно он сейчас считался в Ордене главным, и, кто знает, возможно мог бы в случае крайней необходимости дать Малфоям защиту. В конечном итоге весь рассказ занял не больше пятнадцати минут, и затем в помещении воцарилась звенящая тишина.

— Это все? — спустя несколько бесконечно долгих секунд осведомился маг.

— Да, — кивнул Драко, сцепив пальцы в замок перед собой.

— Вам известна причина?

— Причина чего? — не понял он.

— Такого интереса лорда Волдеморта к мисс Грейнджер.

— Нет, — соврал Малфой, не моргнув глазом.

— Вы уверены? — колючий взгляд, казалось, пытался проникнуть прямо в его душу, и Малфой на всякий случай возвел прочный ментальный блок, впрочем, не ощущая на свое сознание никакого воздействия извне.

— Абсолютно.

Бруствер откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. На его тонких пальцах сверкнули драгоценными камнями многочисленные перстни.

— Вы знаете, что никто из предполагаемых Пожирателей Смерти не выдвигал никаких требований относительно Гермионы Грейнджер? Ни выкупа, ни какого бы то ни было обмена на более ценных, так сказать, «игроков», — он нахмурился. — Не смотрите на меня так, это, по крайней мере, было бы логично. По нашим данным, он искал исчезнувшего Поттера, но уже почти полгода Избранный его ни капли не интересует. В чем причина?

Что за странная стратегия ведения диалога? — подумал Драко, и выпалил следующий вопрос совершенно автоматически, моментально пожалев об этом. Он прекрасно знал, что с ним никто не будет делиться такими подробностями.

— А вам известно местонахождение Поттера?

— Это вас никак не касается, мистер Малфой, — в и без того неприятном голосе Кингсли Бруствера послышалась сталь. — Будьте так добры ответить на заданный вам вопрос.

— Я не знаю, в чем причина, — снова соврал Драко, постаравшись сделать так, чтобы голос звучал устало и вместе с тем уверенно, и понадеявшись, что этот матерый мракоборец не обладает теми же талантами к распознанию лжи, что и Темный Лорд.

— Жаль, жаль, — протянул Бруствер. — Тем не менее, вы упорно настаиваете на том, что Гермиона Грейнджер его пленница, да еще и, так сказать, на особом счету. И вы полагаете, что она до сих пор жива.

— Да, у меня есть все основания так полагать, — произнес Драко, мечтая как можно быстрее оказаться подальше отсюда. Этот разговор утомил его окончательно, и надежда получить помощь из этого источника таяла на глазах.

— Вы знаете что-нибудь о бабочках, мистер Малфой? — неожиданно спросил маг. Драко показалось, что он ослышался.

— Что?

— Бабочки. Вот эта, например, — он взмахнул палочкой, и прямо над столом действительно порхнула желтыми крылышками маленькая бабочка, — эта малютка называется Лимонницей. А эта, — он взмахнул еще раз, — Парусник Маака. А вот Золотая Птицекрылка, некоторые даже считают ее талисманом, приносящим удачу… Люди любят бабочек. Кое-кто даже коллекционирует.

Он щелкнул пальцами, и яркие насекомые исчезли.

— Вы к чему клоните, мистер Бруствер? — не выдержал Малфой, раздражаясь и теряя нить разговора, но Кингсли его будто бы и не слышал.

— Вам знаком Джон Фаулз?

— Кто?

— Значит, незнаком, — опять эта раздражающая усмешка.

Драко поморщился, и его выражение лица, судя по всему, было столь красноречивым, что старик напротив зло осклабился и расхохотался. Зычный смех не шел его облику, и Драко непроизвольно попытался представить себе его настоящего, но не смог.