Священная война

— Думаю, достаточно.

Сразу после я умер: голову отсек воздушный клинок. А через десять секунд умер еще раз. Еще час спустя Бета перетащила меня во двор замка и убила снова.

Этот случай остался единичным. Больше такого не повторялось. Наоборот, еще много смертей после Девятка не произнесла в мой адрес ни одного слова.

Смерти, смерти, смерти… Снова смерти, снова молчание Беты, которая не давала мне возможности сказать хоть что-то. Конечно, я пытался договориться. Снова и снова предлагал свою помощь в открытии Великого пробоя. И каждый раз реакция была одна и та же — игнорирование и убийство.

Стоило возродиться, как я тут же погибал. Если ее не было рядом, я пытался сбежать. Потом рвал сожженные связки, захлебываясь кислотой в желудке Песчаного червя. Как-то разозлил ее особенно сильно, и она бросила меня под Живое сито, повесив баф Неумирающего.

Еще сотни смертей и тупое ожидание в великом ничто между ними.

Развлекаясь и убивая время в междумирье, я продумывал варианты противодействия превентивам на случай, если (когда) отсюда вырвусь. Строил, моделировал различные варианты развития событий в основном Дисе, в своей жизни, в клане. Чертил мысленные связи между известными мне действующими лицами. Пытался предугадать, что случится с Дисом, если туда попадут бета-тестеры со всеми своими сотнями тысяч уровней. Свергнут богов? Убьют всех? Девятка по привычке займется вытрясанием чужих способностей?

В редкие моменты, когда меня убивали не сразу, я перепробовал все из своего инвентаря, который Бете так и не удалось выпотрошить, вплоть до Взрывающихся леденцов с рандомным эффектом. Несколько десятков раз дурацкие эффекты не дали ничего полезного, пока после очередного леденца я не стал невидимкой.

Едва осознав произошедшее, я рванул со всех ног прочь из замка. У меня было три минуты действия эффекта.

Успешно проскочив мимо Радужных единорогов — красивых, но кошмарных созданий всех цветов радуги со скорпионьим хвостом, — я пробежал незамеченным мимо пака Магнетических жаб, но попал в поле зрения Живого сита. Тварь видела меня даже невидимым.

Так я в очередной раз наказал сам себя. Бета долго не возвращалась, а я из-за дебафа Прикованный возрождался на одном и том же месте несколько дней, каждый раз попадая в Живое сито.

На пятые сутки я уже молил Спящих, чтобы девушка вернулась. Чертова тварь опустила меня до первого уровня, очки опыта таяли, мне грозило полное развоплощение.

Девятка появилась вовремя. Еще пара смертей — и мне бы пришел конец. Но, вернувшись, она разыскала место моей гибели, зачистила его, а потом провела несколько часов в ожидании воскрешения. Убивать сразу не стала, отвела в замок. Там смерть тоже настигла меня не сразу — сначала девушка создала две бутылки крепкого дворфийского пойла и одну выдала мне. Свою выпила залпом.

— Что случилось? — у меня, похоже, начался Стокгольмский синдром[1], я переживал за Бету и не только из-за себя или той совместной «ночи». — Где ты была?

— Проблемы, — сухо ответила она. — Девять-шесть объединился с Семь-два. Они атаковали Третьего. Спустили его почти на сто тысяч уровней, пока не появилась я. Мы с Двенадцатой тоже чуть не встряли, но справились. Третий отбит…

Она дала мне допить бутылку и опьянеть и убила только после этого. Потом еще раз. А когда я возродился в третий раз, замок был пустым.

Я побродил по его территории, решив повременить с побегами — ведь если Бета снова задержится, есть шанс сгинуть окончательно. А потом все закончилось:

Активирован экстренный выход: поступила внешняя команда капсулы погружения!

До выхода: 3… 2… 1…

К моменту, когда интра-гель схлынул, я чувствовал себя так, словно только что пробудился. Все события Бездны в считанные секунды поблекли, а все, что было до нее, напротив, обрело ясность и свежесть. Бездна показалась кошмарным сном.

Пересохшее горло, бешеный пульс, ватные ноги, сиплое дыхание… Голова раскалывалась так, что, казалось, вот-вот взорвется. Все вокруг виделось мутным. Но даже в таком состоянии голос, который я услышал, показался мне самым близким и родным:

— Жесть, как ты нас напугал, Алекс.

Видя перед собой лишь смутные силуэты, я пошел навстречу, мою руку подхватила широкая ладонь Эда, и я не сдержался, заплакал и потянулся, чтобы обнять друга-спасителя.

— Уоу-уоу, полегче, бро! Оденься хотя бы!

— Нифига! Иди сюда! Ты даже не понимаешь, как сильно я, сука, тебя люблю! О Ханг! Малик! Хайро, и вы здесь? Дайте я вас обниму!..

Обнять ошарашенных друзей мне помешало только то, что ноги подкосились, и я рухнул. Это привело мозги в порядок, а боль в ушибленном колене показалась абсолютной мелочью. После Живого сита это и болью нельзя считать.