Читаем Священные птицы в легендах, преданиях, приметах полностью

зовут эту птицу — мечтает проглотить какое-нибудь светило. Но только схватит Луну своим стальным клювом, как люди поднимают крик, бьют в бубны и барабаны. Минокава клюв раскроет от удивления, а Луна опять на небе.

Эта гигантская птица живёт в космическом пространстве, пожирает Солнце и Луну, и однажды она будет пытаться сделать то же самое с Землёй.

У неё перья острее мечей, глаза отражаются как огромные зеркала, а клюв и когти — как сталь. Он живёт «за пределами неба, на восточном горизонте».

Считалось, что у Луны есть восемь отверстий в восточном горизонте, чтобы выйти, и восемь отверстий в западном горизонте, чтобы войти, потому что каждый день большая птица пытается поймать её, и она боится.

Ногай

Чудесная птица славянской мифологии. Вероятно, упоминания ногай-птицы являются отголосками легенд о грифоне. Ногай-птица так сильна, что вола поднять может. По воздуху летает и четырьмя ногами по земле ходит.

Птица эта огромных размеров и необычайной силы, персонаж славянских сказок. Кладёт гнездо на двенадцати дубах (сродни Соловью-разбойнику), на корм птенцам приносит вола. В средневековой книжной традиции с этой птицей связан полет героев в воздухе. Можно предположить, что это символ разрушительной силы воздуха, шквального ветра, бури. Храбрец, кто смог оседлать ногая, должен её всё время кормить мелкими птицами, и тогда она доставит его куда угодно.

Нюнай

Нюнай-судзумэ — выглядит как обычный рыжий воробей, но на самом деле это призрак императорского советника.

В Японии времён царствования императора Итидзё (960 — 1011 годы) жил дворянин по имени Фудзивара-но Санэката. Однажды, он ввязался в ссору из-за каких-то сплетен, пущенных Фудзиварой-но Юкинари, в ярости схватил его шляпу и выбросил. Так плохое настроение привело к тому, что Санэката был разжалован и сослан на уединённый остров в северо-восточной провинции Муцу. Там Санэката долго пестовал свою злобу на тех, кто остался в Киото, и его обида становилась все сильнее. Проведя в изгнании три года, он умер с мыслями о мести, что отравляла его сердце.

Когда весть о его смерти достигла Киото, каждое утро во дворце Сэйрёдэн стали происходить странные вещи. Когда слуги приносили императору завтрак, откуда-то пикировал нюнай-судзу-мэ, в один миг пожирал всю еду и улетал прочь. Не важно сколько еды стояло на столе, воробей проглатывал все до последнего зёрнышка, не оставляя обитателям дворца ни крошки.

Вскоре птичка принялась уничтожать посевы на полях, и двор не на шутку встревожился — никто не знал, как остановить страшного воробья. Наконец, пошли слухи, что воробей никто иной как мстительный дух Фудзивары-но Санэката, который решился вернуться, чтобы отомстить императорскому двору.

В то же время святому Канси, настоятелю храма Кангакуин, явился во сне воробей, что представился как дух Санэкаты. Он рассказал, что отчаянно желает вернуться в свой любимый Киото и попросил настоятеля молиться за него и читать священные сутры. На следующее утро Канси обнаружил трупик воробья, лежащий под деревом, которое росло на территории храма. Настоятель узнал в птичке воплощённый дух Фудзивары-но Санэкаты. Оплакав его, Канси соорудил воробью погребальный курганчик и стал молиться за его душу.

После того, как воробей был похоронен, все нападения на поля и императорский дворец прекратились. Годы спустя, храм Кангаку-ин был переименован в Кёдзяку-дзи или Воробьиный храм; и хотя с тех пор Киото сильно изменился, маленький гроб с погребённым воробьём по сей день остаётся на своём месте.

Наследие Фудзивары-но Санэкаты тоже живо, оставшись в японском названии для рыжего воробья, которого до сих пор называют нюнай-судзумэ.

Оммораки

Это птицеподобные чудовища с чёрными перьями, яркими, горящими глазами и жутким человеческим лицом. Они пронзительно и страшно кричат, искусно подражая чужому голосу, и машут крыльями.

Оммораки можно встретить возле храмов, особенно там, где священник пренебрегает своими обязанностями. Ночью чудовище подкрадывается к нерадивому и пугает, начиная упрекать его же собственным голосом. Когда проснувшийся священник в ужасе убегает, оммораки растворяется среди теней.

Оммораки появляется из тел недавно умерших людей. Когда человек умирает, но погребальная служба была проведена небрежно или неумело, то его жизненная энергия может превратиться в этого странного птицедемона.

Панфир

В средневековой славянской учёной культуре чудесная индийская птица, перья которой режут камни и железо.

Паскунджи

В грузинской мифологии и фольклоре драконообразная птица. Образ Паскунджи испытал значительное влияние иранских представлений о птице симург. Паскунджи отличается могучей силой и прожорливостью. Её крылья наделены магическими свойствами. Прикосновение пера Паскунджи излечивает раны. Сожжением пера можно вызвать её саму. Живя в нижнем мире (преисподней), Паскунджи в знак благодарности за спасение своих детей от гвеле-шапи (дракона) выводит героя в верхний мир.

Перитии

Перейти на страницу:

Похожие книги

60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2

Во втором томе прослеживается эволюция патриархальных представлений и их роль в общественном сознании римлян, показано, как отражалась социальная психология в литературе эпохи Империи, раскрывается значение категорий времени и пространства в римской культуре. Большая часть тома посвящена римским провинциям, что позволяет выявить специфику римской культуры в регионах, подвергшихся романизации, эллинизации и варваризации. На примере Дунайских провинций и римской Галлии исследуются проблемы культуры и идеологии западноримского провинциального города, на примере Малой Азии и Египта характеризуется мировоззрение горожан и крестьян восточных римских провинций.

Александра Ивановна Павловская , Виктор Моисеевич Смирин , Георгий Степанович Кнабе , Елена Сергеевна Голубцова , Сергей Владимирович Шкунаев , Юлия Константиновна Колосовская

Культурология / История / Образование и наука