Священные птицы в легендах, преданиях, приметах

Высказывались предположения, что образ каладрия имеет в своей основе реальную птицу. Исходя из описания его полностью белоснежного оперения, делался вывод, что его прообразом, возможно, был голубь, а может, некая водная птица, такая как цапля. По некоторым сведениям, каладрий походил на туся, но был меньше размерами, обладал длинной шеей, напоминавшей лебединую.

Предсказание смерти. Считается, что каладрий вообще отказывается смотреть на тех пациентов, которые точно не выживут.

Исцеление. Согласно мифологии, каладрий может впитывать в себя болезнь, а затем улетать высоко в небо и там рассеивать её, таким образом исцеляя больного, однако, по-видимому, птица эта способна исцелять не от всех болезней.

Лечение глазных заболеваний. Помимо обычного «впитывания» болезни, считается, что помёт каладрия способен излечить от глазных недугов, вплоть до исцеления от слепоты.

Хумай

«Птица, предвещающая счастье» — в иранской и арабской мифологии, а также в арабизированной мифологии народов Средней Азии — волшебная птица.

Считалось, что она делает царём человека, на которого бросает свою тень. Имя Хомаюн в персидском языке означает «счастливый, августейший».

В арабизированной мифологии Средней Азии Хумай считалась птицей счастья, «хума солнца», «хума счастья». Существовало предание, что убивший птицу Хумай умрёт в течение сорока дней.

Семруг

Жила однажды в мире птица. Не простая — волшебная. И жила та птица на вершине самой высокой горы. Настолько высокой, что ни пешие, ни конные путники не могли достичь её вершины, сколько бы ни поднимались. Никому не было дано увидеть Семруга — ни зверю, ни птице, ни человеку. Знали лишь, что оперение его прекраснее, чем все земные восходы и закаты, вместе взятые. Когда-то, пролетая над далёкой страной Китай, уронил Семруг одно перо — и весь Китай оделся сиянием, а сами китайцы превратились в искусных живописцев. Семруг был не только блистательно красив, также и мудрость его была бескрайней, как океан.

Однажды все птицы земли слетелись на общий туй, чтобы вместе веселиться и радоваться жизни. Но праздника не получилось: попугаи стали ругаться с сороками, павлины ссориться с воронами, соловьи — с орлами, рябчики с утками… От этой великой ссоры поднялся в мире такой шум и гам, что с деревьев послетали все листья, а звери, испугавшись, попрятались в норы. Мудрый удод три дня махал крыльями, успокаивая разбушевавшихся птиц. Наконец, они поутихли и дали ему слово.

«Не годится нам тратить время и силы в раздорах и распрях, — молвил он. — Надобно выбрать среди нас шаха, кто руководил бы нами и своим веским словом прекращал бы любые ссоры». Птицы согласились. Но вот вопрос: кого выбрать главным? Они вновь стали препираться и чуть было не подрались, но у мудрого удода уже было решение. «Полетим к Семругу, — предложил он, — и попросим его стать нашим шахом. Кому, как не ему, наипрекраснейшему и наимудрейшему на земле, быть нашим повелителем?» Слова эти так понравились птицам, что тотчас собрался большой отряд желающих отправиться в путь.

Стая, огромная и чёрная, как туча, взмыла в небо и направилась к самой высокой в мире горе на поиски сиятельного Семруга. Птицы летели день и ночь, без перерывов на сон и еду, выбиваясь из последних сил, и наконец достигли подножия вожделенной горы. Здесь им предстояло отказаться от крыльев и пойти пешком — взойти на ту вершину можно было лишь путём страданий.

Сначала горная тропа привела их в Долину Исканий, где погибли те птицы, чьё стремление достичь цели было недостаточно велико. Затем пересекли Долину Любви, где остались лежать бездыханными страдавшие от неразделённой любви. В Долине Познания полегли те, чей ум не был пытлив, а сердце не открыто новому.

В коварной Долине Безразличия пало больше всего птиц — все, кто не смог уравнять в своём сердце горе и радость, любовь и ненависть, врагов и друзей, живых и мёртвых.

Оставшиеся попали в Долину Единения, где каждый ощутил себя — всеми и все — каждым. Возрадовались усталые птицы, вкусив сладость единения.

Однако в сотрясаемой грозами Долине Смятений смешались день и ночь, быль и небыль. Всё, что птицы с таким трудом познали за долгое путешествие, было сметено ураганом, и в душах их воцарились пустота и безнадёжность.

Проделанный путь явился им бесполезным, а прожитая жизнь — потерянной. Многие пали здесь, сражённые отчаянием. В живых осталось тридцать самых стойких. С опалёнными перьями, истекающие кровью, смертельно усталые доползли они до последнего дола.

А там, в Долине Отрешения, ждала их лишь бескрайняя водная гладь, а над нею — вечное безмолвие. Далее начиналась Страна Вечности, куда нет входа живым.

И поняли птицы, что достигли чертогов Семруга, а по растущей в сердцах радости почувствовали его приближение. Глаза их сомкнулись от наполнившего мир яркого света, а когда раскрылись — узрели лишь друг друга. В этот миг они постигли суть: они все — и есть Семруг. И каждая по отдельности, и все вместе.

Чарана

В цыганском фольклоре волшебная птица-феникс.