«Священные войны» Византии

«Любимый богами господин и царь всей земли – Ираклу, несмышленому и негодному рабу нашему. Не желая отправлять мне рабскую службу, ты называешь себя господином и царем; ты расточаешь мои сокровища, находящиеся у тебя, и подкупаешь моих рабов. Собрав разбойничьи шайки, ты не даешь мне покоя… Но я отпускаю тебе твои преступления. Возьми свою жену и детей и приди сюда». Далее в письме последовали богохульства в адрес Спасителя, которые мы по вполне объяснимым причинам приводить не будем[680].

Пожалуй, тон письма был бы несколько иным, если бы Хосров своевременно узнал о том, что Ираклий, задумав в летней кампании 623 г. вторжение в Персию, договорился с армянской аристократией и сделал Великую Армению, при Фоке отторгнутую от Империи, своей стратегической базой. Собрав в апреле римскую армию в Кесарии Каппадокийской, император вместе с супругой беспрепятственно вступил в армянские провинции, радостно встречаемый местным населением. Из Феодосиополя, где главнокомандующий сделал остановку, римляне вторглись в пределы Персидской Армении.

Перед началом наступления император вновь собрал армию, чтобы подбодрить своих воинов. «Мужи, братья мои, – сказал он им, – возьмем себе в разум страх Божий и будем подвизаться на отмщение за поруганного Бога. Станем мужественно против врагов, причинивших много зла христианам; уважим величие римлян, чуждое порабощения, и станем против врагов, нечестиво вооружившихся. Примем веру, убивающую убийства, представим себе, что мы теперь в земле персидской и бегство нанесет нам великие бедствия. Отмстим за растленных дев, за поругание над воинами, которых мы видели с отрезанными членами, и поболим о них сердечно. Опасность наша не без награды, но ведет нас к вечной славе. Станем мужественно, и Господь Бог споборет нам и погубит наших врагов». Когда царь закончил свою речь, из рядов войска вышел солдат, который сказал ему: «Ты расширил наши сердца, государь, расширив уста свои на назидание. Слова твои изострили мечи наши и сделали их вдохновенными; мы окрылены твоими словами»[681].

Напротив, Хосров был настолько самоуверен, что совершенно не подготовился к войне, даже не допуская мысли о возможном наступлении стертых с лица земли, как ему казалось, римлян на его земли. Но Ираклий действовал очень решительно и умело: вскоре пал административный центр Персидской Армении город Двин, затем город Нахчван. А в июне 623 г. император перешел реку Аракс и вторгся в Персию. Месть, переполнявшая душу римских солдат, здесь выплеснулась наружу: византийцы беспощадно разоряли персидские селения, истребляя все живое[682].

Хосров в это время отдыхал в Мидии, не чувствуя опасности. Но когда передовые римские части разбили персидский отряд, охранявший город, Хосров запаниковал и, срочно собравшись, бежал в Дастагерд, оставив свой дворец и древнее святилище персов на произвол судьбы. Взяв штурмом город, Ираклий предал его страшному опустошению и даже разрушил святилище, потушив в нем священный для персов огонь. Это была месть римлян за разрушение персами Иерусалима.

Разгневанный Хосров запоздало отдал приказ полководцам Шахрбаразу и Шахину соединить силы и напасть на Ираклия. Однако, поскольку расстояние между врагами было слишком большим, а для сбора армии персам необходимо было некоторое время, до поздней осени войска Ираклия беспрепятственно разоряли персидские земли. Получив известия о том, что Шахрбараз находится уже в Нисибии, Ираклий провел совещание с командирами, на котором было принято решение не оставаться в Персии, а вернуться на родину.

С большим числом пленных – до 60 тысяч человек – и богатой добычей римляне начали отступление через Албанию, где им пришлось выдержать многочисленные стычки с местным населением и разрозненными персидскими отрядами. Не сумев в осеннее время выполнить до конца свой план, Ираклий остановился на зимних квартирах в Албании[683].

Кстати сказать, здесь Ираклий Великий в очередной раз проявил благородство и разумность. Желая продемонстрировать, что в его планы не входит истребление Персидской державы, он отпустил пленных на свободу, взяв с них клятву не воевать с римлянами. Император правильно рассчитал, что на зимних квартирах обеспечивать пленных едой ему будет очень затруднительно, но не стал лишать их жизни – обычная практика и тех древних веков, и нового времени.

Последующие действия императора вновь отличались мудрым расчетом и масштабом действий. Немного пополнив свою армию волонтерами из лазов, абазов и иверцев, Ираклий направился на Юг, разбил в нескольких стычках армию Шахрбараза и, оставив две другие персидские армии у себя в тылу, продолжил поход. Здесь впервые с начала Римо-персидской войны ему пришлось столкнуться с недовольством войск, опасавшихся излишне смелой стратегии своего царя. В основном, это были кавказцы-христиане, союзники римлян, боявшиеся за целостность своих селений. Но последующие события сами собой разрешили споры: пришло известие о том, что навстречу византийцам быстро приближается третья армия под командованием Шахина.