«Священные войны» Византии

В течение нескольких дней после этого происходили мелкие стычки, в перерывах между которыми авары возводили осадные орудия. Оценив крепость городских стен, Аварский хан решил штурмовать Константинополь не только со стороны суши, но и с моря[690].

Впрочем, даже внешний осмотр должен был ему подсказать всю нелепость попытки захватить город при помощи тех средств, которыми располагал хан. Справедливо утверждение, что ни при каких обстоятельствах Ираклий не оставил бы город, если бы не верил в его неприступность. Против 12 осадных башен и множества катапульт, ущерб от которых был весьма невелик, Константинополь противопоставил врагу трехуровневую систему обороны. Главная внутренняя стена имела 12 метров в высоту. В нее было встроено 96 башен, откуда византийцы вели огонь по атакующим врагам. Перед главной стеной располагалась наружная с 92 башнями. И, наконец, на переднем фронте атаки аваров сдерживал облицованный кирпичом ров от 15 до 20 м в ширину и до 7 м в глубину. Более того, за рвом располагались еще укрепления из кирпича и деревьев[691].

Вечером 2 августа 626 г. хан приказал прислать посольство для переговоров с римлянами. Он настолько уверовал в свою грядущую победу, что заявил, будто уже не удовлетворится обычным выкупом, но требует безоговорочной капитуляции и сдачи Константинополя – конечно, римляне ответили отказом[692]. После этого хан отдал своим войскам приказ наступать на город.

С 3 по 7 августа 626 г. продолжался ожесточенный штурм, причем потери осаждавших были очень велики, а римлян – ничтожны. Несмотря на множество осадных орудий и безусловный численный перевес, авары так и не смогли продвинуться вперед. Хан выстроил 12 чрезвычайно укрепленных осадных башен, очень надеясь на то, что с их помощью сможет преодолеть городские стены, но матросы сожгли их, используя «воздушную брандеру» – лодку, спущенную на шесте со стены[693].

Наконец, на 7 августа хан назначил генеральный штурм, но уже с моря, направив для этих целей славян на их легких суденышках. Однако его план стал известен магистру Вону, командующему римскими войсками в Константинополе. Когда варварская флотилия двинулась к городу, навстречу им вышли римские суда, беспощадно громившие врага и сжигавшие их. Навстречу спасшимся в воде варварам вышел сильный армянский отряд, отправленный императором в столицу, без всякой пощады уничтожавший аваров. Спасшиеся славяне искали спасения в лагере аваров, но хан приказал без всякой жалости убивать всех беглецов. Как следствие, оскорбленные славяне самовольно покинули лагерь хана, серьезно ослабив его войско.

Вдохновленные успехом морской операции, защитники Константинополя открыли ворота и бесстрашно ринулись на врага, причем в их рядах было множество женщин и детей. Не имея возможности восстановить порядок в своем войске, хан отдал приказ сжечь осадные орудия, а сам приступил к переговорам с магистром Воном, надеясь выторговать условия мира. Конечно, его инициатива не встретила сочувствия у византийцев, командующий которых заявил, что ждет подхода брата царя Феодора с основными войсками. Это решило дело – хан отдал приказ срочно сворачивать лагерь и отступать.

Забавно, но персы, расположившиеся на другом берегу Босфора и видевшие огонь у Константинополя, посчитали, что авары взяли город. Когда до них дошла весть о масштабах поражения аваров, Шахрбараз немедленно увел свои войска в Сирию. В отличие от персов аварам пришлось испить горькую чашу поражения до дна. Отступление причинило им не меньшие страдания, чем неудачный штурм римской столицы. Среди них было множество раненых воинов, умиравших в дороге, свирепствовала какая-то эпидемия, и они несли громадные потери в людях[694].

А население Константинополя торжественно праздновало свою победу, искренне веря, что Пресвятая Богородица спасла их от неминуемой смерти. В Ее честь был составлен акафист «Взбранной воеводе», и отныне Церковь ежегодно отмечает праздник освобождения Константинополя в субботу пятой седмицы Великого Поста. Конечно, это предание и праздник родились не на пустом месте: многие рассказывали, ссылаясь на аварских пленных, что сам хан видел, как Женщина в белоснежных одеяниях ходила по крепостным стенам.

Радость константинопольцев была тем более полной, что вскоре пришло известие о замечательной – и уже очередной – победе римлян под командованием царского брата Феодора над персами. От горя персидский военачальник Шахин умер, но разъяренный Хосров приказал вырыть труп из могилы и подверг тело бесчестью. Правда, как обычно, радость и горе ходят вместе: 11 мая 627 г. умер магистр армии Вон, которого похоронили с почестями в храме Иоанна Предтечи в Студийском монастыре.