«Священные войны» Византии

Началась настоящая гражданская война, в которой первоначально успех сопутствовал Омейядам. В нескольких сражениях сторонники халифа нанесли поражения своим противникам, причем битвы завершались страшным кровопролитием поверженных врагов. Но волей судеб Язид скончался во цвете лет, чем положение в стране только усугубилось. Как говорят, будучи пьяным, он упал с лошади и разбился. Перед смертью он пожелал видеть своим наследником сына Муавии, которого еще год назад объявил преемником по трону. Едва ли, однако, его выбор был удачен: болезненный и благочестивый юноша решительно не желал заниматься делами государства и, будучи не принятым в своем сане большинством правителей провинций, в феврале отрекся от престола. Преемника себе он не назначил, хотя его мать очень просила за брата Халида. А в скором времени Муавия скончался, став жертвой эпидемии чумы[963].

Следующим халифом был объявлен Мерван I (684—685), за которого выдали вдову Язида, дабы укрепить легитимные основы власти нового правителя и автоматически отодвинуть права упомянутого выше Халида на престол. Но в мае 685 г. Мерван был задушен подушкой во время сна своей супругой, желавшей отомстить за то, что халиф отказался признать права ее сына на трон. И после хитроумных комбинаций на престол вступил Абд-аль-Малик (685—705) [964].

Новый халиф, теснимый конкурентами, получил страну в состоянии полной анархии. Арабские провинции раздирали смуты и расколы между различными группами и сектами, но к своей чести он оказался способным решить задачи, стоявшие перед миром Ислама. Прямой и могучий, не запятнавший свое имя ни одним преступлением, прекрасный управленец и полководец, Абд-аль-Малик предпринял необходимые меры по наведению порядка и обеспечению внешнего мира. Как говорят, в своем отношении к Исламу он заметно отличался от предшественников. Родившись и воспитавшись в городе пророка, он с юности испытал глубокое влечение к богословию и даже считался хафизом, т.е. человеком, знавшим Коран наизусть. Хотя однажды он приказал казнить человека, отвергшего Магомеда как пророка, в своей практической деятельности он был довольно веротерпим. Христиане не вызывали в нем негативных чувств, и он даже подумывал о том, чтобы соединить мечеть в Дамаске с храмом в честь Святого Иоанна, но передумал[965].

К этому времени положение дел на Арабо-византийском фронте коренным образом изменилось. После поражений на Родосе, Кипре и Крите от императора св. Константина IV арабы практически лишились флота, а потому византийцы активно атаковали прибрежные города, почти не встречая отпора. Особенно болезненными стали потери Суру и Акке – главных верфей и военно-морских баз арабов. Вслед за этим новым нападениям подверглись прибрежные города Палестины и Сирии. В 684 г. византийцы захватили Антиохию и перенесли императорскую штаб-квартиру в Масису, откуда намеревались продолжить наступление на Сирию. А потому договор, пусть и довольно унизительный для арабов, заключенный халифом в 685 г. с Юстинианом II, был им необходим как воздух. Хотя бы его цена в денежном эквиваленте стоила четверти налоговых поступлений всей Сирии[966].

В этот момент император решил воспользоваться удачным шансом. Несмотря на заключенный с арабами договор, в 686 г. он отдал приказ стратигу Анатоликов Леонтию, исавру по национальности, привести под власть Римского царя уступленные арабами территории Армении. Но, как нередко бывало, поход вылился в откровенный грабеж местного населения. В результате византийцы разгромили 25 округов Армении и продали в рабство 8 тысяч армянских семейств. И эти набеги стали регулярными. Более того, к ним присоединились вторжения со стороны хазар – не менее жестокие и разрушительные. Армяне были обескуражены, поскольку стали жертвой сразу всех захватчиков. И не удивительно, что некоторые области решили платить дань сразу и Константинополю, и персам, и хазарам одновременно[967]. В итоге византийцы захватили всю Армению до земель нынешнего Азербайджана, т.е. вплоть до Каспийского моря.

Арабы вновь признали новые завоевания Византии, со своей стороны Юстиниан II обещал мусульманам переселить на римские территории тех христиан, которые не признавали власть халифа, в первую очередь так называемых мардаитов («разбойники»). Так арабы именовали горцев Ливана, которые совершали частые набеги в Палестину и в направлении Евфрата, очень беспокоившие магометан. Постепенно к горцам присоединялись другие туземцы, а также рабы, что еще более усилило наступательный характер их военных операций. Они отстояли свою независимость от арабов и сумели организовать хорошо обученное и дисциплинированное войско[968].