Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Но не тут-то было. Кумпана связался с Энгои абсолютно иным способом. Велев всем замолчать, он приказал добавить циновок на окна и дверь, так что в помещении стало совсем темно. Затем сел на пол, два жреца опустились на корточки по обе стороны от него, а члены Совета Тени сели вокруг них, взявшись за руки. Ханс, почуяв, что дело пахнет привидениями, тут же ретировался. Мы же с Арклом оказались вне этого круга, выступая в роли сторонних наблюдателей.

«Ей-богу, – подумал я, не смея нарушить тишину, – все это очень сильно смахивает на спиритический сеанс».

Хотя чему тут удивляться? Мне припомнилось изречение старого мудрого Соломона о том, что «нет ничего нового под солнцем». Несомненно, у всех народов земли, цивилизованных или диких, на протяжении десятков тысяч лет тут и там появлялось нечто подобное: свои спиритические сеансы или такие вот собрания жрецов с целью вопросить богов, духов или иные силы, о которых непосвященные и понятия не имели.

Жрецы произносили какие-то молитвы на древнем языке, которого я не понимал (и, возможно, они сами тоже). Но в любом случае было ясно, что это призыв. Те, что замыкали круг, пели торжественные гимны, а Кумпана задавал ритм движением головы и рук. Постепенно темп его становился все медленнее и медленнее, и вот наконец старик уронил подбородок на грудь и погрузился в глубокий транс или сон.

Тогда я понял: Кумпана был попросту медиумом, как выражаются в спиритических кругах. Вероятно, он имел дар общения, реального или воображаемого, с внеземным разумом и с людьми на расстоянии, а также обладал способностями к ясновидению. Это позволило старику возвыситься над прочими и возглавить Совет Тени, местный орган управления. Впоследствии моя догадка подтвердилась. Кумпана, который не отличался высоким происхождением и не принадлежал к семье жрецов, тем не менее затмил всех, став, благодаря своему мистическому дару, фактическим правителем дабанда. Вождь племени был всего лишь исполнителем его указаний и супругом Тени, которому суждено однажды, в назначенный Советом срок, умереть вместе с нею.

Что же до Тени, то она, по всей видимости, являлась оракулом, передававшим членам Совета указания от мистического божества, а уж они истолковывали их, как им нравится, если только она сама не давала какую-либо подсказку, что, как я сразу догадался, случалось достаточно часто. Жрецы играли сравнительно небольшую роль в устройстве этого государства в миниатюре, вернее, того, что от него осталось. Думается, когда-то государство сие было сильным и по-своему цивилизованным. Дабанда поклонялись Луне и другим планетам (то есть не были классическими язычниками-солнцепоклонниками) и величием своим были обязаны магической силе, а вовсе не успехам в войнах. Но в конце концов они проиграли воинствующим народам. В этом грешном мире дух постоянно противоборствует плоти. Как сказал кто-то из великих, кажется Наполеон, Провидение всегда на стороне сильнейших. Местные жрецы, однако, не только проводили религиозные обряды и приносили жертвы перед алтарем. Они были учеными людьми и врачевателями, владели зачатками знаний по астрономии, преуспели в составлении и толковании гороскопов. Подозреваю также, что они умели достаточно точно предсказывать затмения. Кроме того, жрецы дабанда вели записи. Затрудняюсь сказать, была ли у них развитая система письменности, или же использовались весьма примитивные знаки. Эти люди тщательно оберегали от чужаков свои секреты.

Вот и все, что мне удалось выяснить о загадочной религии абанда за время краткого пребывания среди этого народа. Теперь же я стал живым свидетелем одного из ее проявлений. После того как Кумпана погрузился в транс, пение продолжалось довольно долго, но постепенно стихало, и теперь оно звучало довольно странно, словно бы разливаясь где-то среди морских просторов. По крайней мере, у меня возникла именно такая иллюзия: видно, я попал под гипнотическое воздействие этого гимна. То ли из-за пения, то ли из-за того, что в комнате стояла кромешная темнота, но тело мое полностью оцепенело, а разум оставался бодрым, словно бы я спал и видел сон.

Мне привиделась расплывчатая фигура Кумпаны. Он стоял в каком-то большом полутемном коридоре и что-то говорил прекрасной женщине, которую я прежде видел у алтаря. Она выслушала его, вытянула руки вперед и возвела очи горе, ожидая вдохновения свыше. Наконец по ее рукам пробежала дрожь, судорога исказила черты лица, а глаза закатились и чуть ли не выскочили из орбит. Видимо, дух Энгои овладел жрицей-прорицательницей. Она быстро зашевелила губами, изливая поток слов, – и вдруг видение испарилось без следа.

Разумеется, то был сон, вызванный соответствующей окружающей обстановкой и каким-то тяжелым запахом, о котором я забыл упомянуть. Наверняка жрецы чем-то окропили все помещение. Однако сон, в котором мне довелось узреть оракула, выглядел поразительно реальным; я вспомнил, что удивительно схожие церемонии проводили жрецы Древней Греции и африканские прорицательницы.