Святая Анастасия Сербская. Чудеса и пророчества

С Неманей она всё хотела и умела. И когда он задумчивым шёл в бой, и когда усталым из него возвращался. Умела проводить и встретить дух его сильный и вся задрожать без объятия и без взгляда так, как он сказал, когда они вчера в этом мире навек расстались. Всей душой привязалась она к нему и узнала его любовь, которая была у него подобна дыханию. И чувствовала всю силу веры, видя, как он, с сосредоточенным видом решительно проходит коридорами дворца, разговаривая со святогорскими монахами. И руки, которые он поднимал во время беседы, открытые ладони и вытянутые длинные пальцы, устремлённые к небу и Господу, западали в её душу, указывая ей пути, которыми следовало идти. Он ей давал силу выстоять и быть его единственной женой, матерью, правительницей и рабой Божией. Иногда, когда он подходил и тихо, глубоким грудным голосом спрашивал, как она себя чувствует, по всему её телу разливалось ощущение жизни. В одном-единственном его слове, обращённом к ней, ощущала она силу искреннего чувства, с которым он в ней находил женщину, единственную и неповторимую, существо, которое было частью его благородной души, подтверждая этим, что всё уменьшается при использовании – и пища, и вода, и богатство, и слова, и время, и вообще всё земное. Только любовь, когда ее даруют, возрастает всё более.

А сейчас тихие вздохи и мелкие капли, похожие на слёзы, из её усталых и грустных глаз встречались со всё более мелкими каплями дождя, который опять понемногу сыпал, и сливались в чёрный монашеский платок, которым она пыталась закрыть лицо, когда ей стало ясно, что незнакомец не мигая смотрит на неё.

Сжалился над ней этот человек, хотя и сам не понял, почему, и продолжил: «Когда погоня прибыла на место, младший сын Немани уже стал монахом. И по тем их законам не могли наши воины вернуть его».

Мокрые, усталые монахини, извиняясь перед двумя бывшими воинами, ставшими пастухами, сели на поваленое дерево.

Сели и эти двое.

Как только они положили узелки себе на колени, Анастасия вынула хлеб, крупные комья сушёных грибов и несколько маленьких круглых медовых кексов. Всё это она протянула двум мужчинам и попросила их приступить к еде. Она посмотрела на небо, а они взяли еду, о которой один из них громко сказал, что это бедняцкие порции. Затем тот, что был повыше, обеими руками взял кусок хлеба, стал его рассматривать и покачал головой. Вскоре он ел кусок за куском с таким аппетитом, что спросил Анастасию, нет ли ещё такой пищи. Может быть, ему стало стыдно или, будучи уверен, что эти две женщины вынули из своей торбы последние запасы, он сказал убеждённо:

«Нечто такое я впервые ел за шестьдесят лет своей жизни. Поэтому я это место, когда снова окажусь здесь, буду называть Еловарник[15]».

Другой чабан согласился с ним, кивая головой.

Массивные грозные облака стали подниматься по склону горы, а мелкие капли поредели и растворились в океане неба.

Дождь прекратился.

Разве господари идут в нищие?

Возле поваленного дерева собралось ещё несколько пастухов. Двое хромали. Наверное, были серьёзно ранены в битвах. Один, с большой сумой, спросил женщин в монашеских одеждах, могут ли они есть что-нибудь из того, что у него имеется, и предложил им кусок лепёшки с каймаком[16] и сыром и небольшой кусок копчёной говядины.

«Спасибо, дорогие братья. Мы вам за ваше добро можем отплатить только постоянной молитвой о ваших душах и ваших жизнях, о ваших близких», – обратилась к ним Феодора, говоря, что они в монастыре скоро будут есть постную пищу.

Анастасия попросила того, кто рассказывал о младшем сыне Немани, продолжить рассказ, и он, как только закончил есть то, что ему дали, сказал:

«Да, Растко был красив как дукат. Даже не скажешь, был ли он более красив или умён. А дальше? Время шло, и Неманя начал меняться, стареть и тосковать по нему. Нелегко ему было. Он потерял любимого сына, эх!»

«Но если Растко стал монахом, он же не был потерян», – чуть не плача сказала Анастасия.

«Да как же так, жено?! – удивился он. – Раз нет своей семьи и рода, это как вон то дерево, там, на вершине того голого холма.

О той вершине говорят, что это странное место, на нём во мраке ночи происходят некие вполне видимые события. Во мраке светятся искры, как свечи».

Анастасия посмотрела в том направлении и почувствовала в груди беспокойство. Некая небесная сила направила её внимание вверх. Она ничего не сказала, но почувствовала необходимость оказаться с Феодорой на том месте и продолжила внимательно слушать чабана, который говорил о Немане и Растко.

«А Неманя? Проходили годы, и он начал всё больше верить, что его младший сын был прав. А почему? Да, ей Богу, есть причины. Двое этих старших, Вукан и Стефан, разочаровали его. Мало им того, что им Неманя дал, а Растко не хотел. Ни один от этих двух старших сынов ни умом, ни храбростью не пошёл в отца. Горе Немани. Растко его, говорят, ничто земное не интересовало. Он верует в какое-то Царство Небесное».