Святая блаженная Матрона Московская

Убогие дома прекратили свое существование во время Московской чумы 1771 г., когда были учреждены особые кладбища и запрещено было хоронить при приходских церквях, кроме Андрониковского и Покровского монастырей. В первом погребали преимущественно дворян, а в последнем — духовных лиц, купцов и мещан. В начале XIX века могильные холмы при Покровском монастыре были срыты. Позднее, во время строительства жилых домов на бывшей Семеновской улице (теперь Таганской), прямо напротив монастыря было обнаружено множество человеческих костей.

История не сохранила подробных сведений о Покровском монастыре. Сначала монастырь был причислен к Московской епархии. В 1655 г. по просьбе его первого игумена Стефана царь пожаловал монастырю 6 десятин (примерно 6,5 га) сенных покосов под Симоновым монастырем и несколько лугов.

В то время монастырь несколько раз посещали представители царской семьи. Царь Алексей Михайлович и его сын Федор приезжали в монастырь в дни празднования Пасхи. По обычаям того времени они наделяли насельников жалованием и христосовались с ними пасхальными яйцами. Посещение государей было огромным торжеством для убогой обители.

С 1680 г. по 1731 г. он был приписан к Заиконоспасскому монастырю. В 1744 г. вместо Московской он был причислен ко Крутиц кой епархии. И в 1751 г. в нем была размещена переместившаяся сюда из Вяземского Предтечевского монастыря семинария, которая дала этому божедомскому монастырю характер училищного.

С 1764 г., по указу Синода о введении монастырских штатов, в обители были учреждены духовные штаты, и им стал управлять игумен Варлаам. Тогда в числе братии были три иеромонаха и три иеродиакона. На содержание этого монастыря и монашествующих в год, согласно синодальному постановлению, отпускалось только 27 руб. 77 коп.

Но в 1770–1772 гг., во время эпидемии чумы, когда погибли тысячи жителей Москвы, семинария фактически прекратила свое существование (официально она была распущена несколько лет спустя в 1776 г.). Тогда в Покровскую обитель свозили больных. Никаких лекарств практически не было, в качестве антисептического средства жгли можжевельник. Братия обители, готовя умирающих к вечности, напутствовали их исповедью и причастием. Немногих выздоравливающих перевозили в Архиерейский дом у Салтыкова моста. В эти годы Покровский монастырь вновь стал обителью при Убогом доме. Лишь с окончанием эпидемии Убогие дома были упразднены окончательно, а Покровский монастырь снова приписан к Московской епархии.

Во время войны 1812 г. Покровская обитель была сильно разорена. Незадолго до захвата Москвы французской армией, настоятель обители — строитель Иона, взяв главные святыни, с частью братии отправился в Вологодские пределы — в Прилуцкий монастырь. В монастыре осталось лишь несколько монахов и служителей. Оставшуюся церковную утварь они спрятали в храме. Французские солдаты ворвались в монастырь и разграбили кельи.

Они допытывались, где спрятаны церковные сокровища и деньги. Пятерых монахов, разутых и раздетых, повели за Покровскую заставу и там истязали, пытаясь узнать, где спрятаны ценности. В тот же день были сожжены хозяйственные постройки обители.

Французский генерал, поселившийся в монастыре, превратил храмы в конюшни, приказав поставить там лошадей. Солдаты также оскверняли монастырские святыни: рубили и жгли иконы, вбивали гвозди в лики святых, использовали престолы и жертвенники вместо столов и рубили их на дрова. В конце концов, под печью в соборной церкви солдаты обнаружили спрятанную церковную утварь и ризы. Все представлявшее ценность забрали, а ризы сожгли. Оставшуюся в обители братию гоняли на тяжелые работы, но затем монахам удалось бежать. Отступая из Москвы и оставляя Покровскую обитель, французы подожгли оставшиеся строения. Но, несмотря на пожар, церкви и ограда монастыря уцелели от огня.

Вернувшись на пепелище, строитель монастыря иеромонах Иона стал восстанавливать Покровскую обитель. Его подвижническая жизнь привлекала в монастырь многих жертвователей, благодаря которым уже через несколько лет обитель была полностью восстановлена.

Труды о. Ионы произвели впечатление и на императора Александра I. Однажды, внезапно посетив Покровский монастырь, он застал строителя иеромонаха Иону стоящим на келейной молитве в одной власянице. Старец сказал царю: «Государь, в чем застал, в том и суди». На что император ответил: «Я желал бы заставать в таком занятии и всех монахов». После этого он побеседовал с о. Ионой и осмотрел монастырь, восстановленный после пожара и разорения.