Святая и дикая. Тайные силы женской природы

Красная тропа: притча о женской выносливости

Заплутавшая Жрица накинула свой заплатанный плащ и точным движением накрасила губы помадой. Она сбросила пересохшую кожу и оставила ее валяться бесформенным ворохом в канаве на обочине Красной тропы. Ей теперь было легче идти, поднимая босыми ногами ржавую пыль и чувствуя дикий ветер в своих волосах. Далекий раскат грома предупредил о близости грозы. Она знала, что назад дороги нет. Душа ее требовала двигаться дальше, пройти мимо призраков давно ушедших возлюбленных, которые причинили ей столько зла.

– Они мне больше не навредят, – прошептала она.

Ее свобода зависела от этого пути, но важно было не найти конец тропы, а посвятить себя странствию. Обернуться значило согласиться на оковы и отказаться от божественности, принизить свою ценность, вернуться к миру, где громкие голоса женщин заглушены завистью и злостью. Жрица знала, что гроза будет трепать ее, дорогу размоет ливень, и та станет кроваво-красной, что сама она по пояс увязнет в воспоминаниях о загнанных Ведьмах.

– Они меня больше не поймают, – закричала она в небо, и ее голос зазвенел так, как не звенел никогда раньше.

Дождь превратился в ливень, и на ее ресницах скопились слезы матери-Земли. Никогда она не видела так явственно грехи человечества перед израненным миром. Часть ее надеялась, что кости ее рассыплются и тело рухнет сырым комком плоти на землю. Другая ее часть хотела стать кровавой жертвой страдающему миру, а третья звала червей под ее ногами забраться по ее коже и утянуть ее под землю, чтобы удобрить изголодавшиеся по солнцу, опутанные паутиной корни срубленных деревьев.

– Очисти эти земли грозой: они молят об этом! – воззвала она к природе.

Багровая почва наделена чувственной памятью о чистейшей борьбе за свободу. Стоит только припасть ухом к сырой земле, и Жрица услышит эхо последних ударов смелых сердец, замерших из-за сотворенных мужчинами карт. Если бы она могла услышать, как шепчутся самые высокие и старые деревья, они бы спели ей тихие скорбные панихиды о пулях, пронзающих их кору, и крови, пропитавшей их корни. Если бы она сейчас обернулась – ее тело, может, и выжило бы, но часть ее души навсегда осталась бы здесь, в этих священных землях. Ей нужно было идти дальше – ради дочерей правнучек ее правнучек. Ей нужно было идти дальше – чтобы сохранить то, что осталось от священной мужественности и волшебной женственности. Она лишь одна заряженная клетка в теле Вселенной, но ее решимость пробьет кожу человечества и пошлет весточку в будущее.

– Я та, кто есть и будет всегда, – сказала она в лицо ливня. – Если я умру на Красной тропе, моя душа узрит из Эфира мое всплывшее тело и будет знать, что это обреченное странствие стоило мне жизни. Я ни о чем не жалею, ни в чем не раскаиваюсь, кроме горестных ночей, лишенных святого наслаждения, удовольствий и компании людей, достойных моей красоты.