Святая Инквизиция

Или тебе просто не нравится всеобщее внимание? Эти взгляды, направленные на тебя? Желающие стереть тебя в порошок, обратить в пепел?

— …что нас сегодня почтил присутствием сам господин Архиепископ! Поприветствуем его!

Аплодисменты. Иначе и быть не может. Это — обыденность. Привычка. Так что… продолжим размышления.

Куда смотрит эта бравая команда сплетниц? Не туда, куда надо бы было. И что вас так заинтересовало в моей скромной персоне?

А! Кажется, знаю…

Глупо. Как же все это глупо. Но в стиле этих детей. Как говорится — без меня, меня женили. Что ж… Могло быть и хуже… А так — даже полезно. Не вызовет подозрений, если я вдруг нагряну к моему заданию домой. С проверкой.

— Дорогие мои студенты. Я рад сегодня присутствовать в этих стенах и видеть столько юных и чрезвычайно одаренных звезд. Вы все — наше будущее. Опора. И я надеюсь…

Скривилась как от зубной боли. Так не любишь долгие и торжественные речи, девочка? Понимаю. Но тут уж ничего не поделать. Молчать можно только на войне. Да и то, не всем. Лидеры должны говорить. Вдохновлять на подвиг. Находить верные ключики к вашим сердцам. Но ты этого еще не знаешь…

Ты — ребенок, не смотря на свои двадцать лет…

— …И я хочу особенно отметить вклад в нашу культуру вашей сокурсницы — Зайцевой Ольги Анатольевны, чьи картины…

О какое оживление! А эта девочка даже не удивлена… Знала?

Скорее — предполагала…

Это уже… интересно. Это значит, что у моего приказа есть способность логически мыслить и делать выводы. Опасное качество.

— …поэтому Инквизиция решила наградить ее медалью «За заслуги» четвертой степени и внести ее картины в культурный фонд. Подойди сюда, дитя мое…

Улыбается. Одними губами. А глаза — мертвы. В них ничего нет. Ни единой эмоции. Только пустота. И в эту серость страшно смотреть. Она затягивает.

— Я не достойна… Я всего лишь хотела рисовать и…

Смущается. Краснеет. Запинается. Но в то же время выглядит до безумия довольной. Заметили и оценили! Ее!

А Хозяин смотрит благосклонно и гордо. Словно бы это Он вырастил это дитя. Словно, это его заслуга в том, что эта Ольга обладает таким талантом. Только вот это — игра. На самом деле он торжествовал. Наконец-то кто-то достойный выполнить его замысел! Показать все величие не только Инквизиции, но и его! Жаль, что эта пешка не знает ничего…

Вокруг гремели аплодисменты. Этой девочке завидовали. Почти каждый хотел быть на ее месте, но… не судьба. Они просто оказались недостаточно талантливы. И поэтому сидят в зале, а не стоят на сцене. А у этой Ольги появились лишние враги. Теперь ей и шагу нельзя сделать, чтобы не натолкнуться на соглядатаев такой доброй и щедрой Инквизиции.

Что ж, хочешь быть известным — готовься к присутствию в своей жизни огромного количества шпионов.

А ты, Ольга, уже почти подписала себе смертный приговор. Не своими руками, но сути это все не меняет. Ты — агнец на заклании. Во имя Великой цели!

И ты — понимаешь это…

Но улыбаешься… Сквозь зубы. Жмешь руки. Принимаешь поздравления. Обещаешь создать еще много картин.

Это все длится долго. Почти три часа… Считая банкет. Но и он заканчивается… И все расходятся по домам, бросая на тебя заинтересованные взгляды.

Ведь ты — остаешься. Потому что для тебя этот вечер только начинается…

Потому что награда лишь прикрытие. Потому что ее придется отработать потом и кровью. Жизнью.

А дальше… Когда все ушли и в университете осталась лишь охрана начинается…

Разговор лишь для двоих. И меня. В отдельном кабинете, где царила такая ненужная мне роскошь. Но такая необходимая для того, чтобы пустить в глаза пыль. В данном случае — этой девочке.

— Ольга, я думаю, вы позволите мне вас так называть?

Здесь нет никого. А я… тень. И это позволяет мне наблюдать. За многим. И строить свои выводы.

— Конечно… Как вам будет угодно, Отец.

Сократила… Надо же! И не боится. Ни капельки. Уж страх-то я чуять умею. И здесь его нет. Только заинтересованность напополам со скукой.

— Так вот, Олечка…

Уголки губ дрогнули, но не решились сложится в… усмешку. Горько-насмешливую. Ты так не любишь это сокращение? Или тут что-то иное? Пока не ясно. Впрочем, с тобой вообще почти ничего не понятно. Потому что ты — тихий омут. И мне не известно какие черти водятся на его дне…

— Я не буду ходить с вами вокруг да около… Инквизиция хочет поручить вам написать картину. В главном зале.

Легкий поклон. Никаких вопросов. Только легкое удивление… и наконец-то страх. Перед таким назначением? Такой работой? Оказанной немыслимой для такого юного создания честью.

— Каких размеров полотно?

Профессионализм не пропьешь. В большинстве случаев. Вот и здесь это помогло остаться на плаву. Не потерять голову. Неплохо. И странно… так уметь держать себя в руках.

Кто ты, Ольга?

Почему мне кажется, что за бездной твоих серых глаз стоит что-то еще… Что-то, чего следует опасаться.

— Четыре на пять. Метров, конечно же.

Попалась рыбка в сети, из которых живой не выбраться. Как все глупо в нашем мире…

— Когда я могу увидеть место… своей работы? И, возможно, услышать ваши пожелания?