«Святая инквизиция» в России до 1917 года

Но, видно, такова была «материнская любовь», что от нее бежали даже при всех чинимых препятствиях. Вот что писал А. Карташев:

«Там русское население (в Белоруссии, Литве, Волыни, Подолии, Холмщине. — А.Б.), искалеченное историей, сложилось в пестрые, колеблющиеся группы между двумя культурами и исповеданиями. Там было много подневольных православных, жаждавших втайне костела или унии. Теперь они сбрасывают маску лицемерия и… десятками тысяч приписываются к костелам. Пустеют целые приходы. Православие переживает громадный кризис и вынуждает напрягать все наличные ресурсы на самозащиту» [447].

Относительно самозащиты — вопрос спорный, но политика насильственного насаждения православия неизбежно давала свои плоды.

Даже внутри православного ведомства открыто проявлялись протесты; петиции и забастовки задели даже женские епархиальные училища.

«20 ноября Св. Синод по поводу коллективных заявлений воспитанниц некоторых епархиальных женских училищ объявил, что… «преобразование епархиальных женских училищ признано неотложно необходимым и будет произведено по получении соображений на этот предмет от советов епархиальных училищ» [448].

В те годы князь Евгений Трубецкой писал:

«Какие нравственные силы может противопоставить наш духовный департамент полиции? Все, что делается за последнее время нашей иерархией, свидетельствует о полном угасании в ней Духа Божия — «о мерзости запустения в месте святом» [449].

Что можно сказать утешительного, когда — не в 1894 г., а в 1909 г. — профессор М. Красножен в своем исследовании обращал внимание на продолжающееся законотворчество:

«Св. Синод, по определению от 12–17 июля 1907 года за № 4352, разъяснил, что смешанные браки православных с раскольниками и сектантами могут быть разрешены лишь в том случае, когда лицо, ищущее брака с православным, принадлежит к таким раскольническим толкам и сектам, которые исповедуют Господа Иисуса Христа истинным Сыном Божиим, Искупителем мира, и принимает водное крещение, правильно совершенное и неповторяемое…» [450].

Все ли усмотрят что–либо недоброе в приведенном извлечении? И жениха, и невесту может объединять их общее исповедание веры христианской, и все же обряд бракосочетания священник не совершит, если жених или невеста (в зависимости от конкретного случая) крестились не «так», как нужно. Евангелист или баптист, к примеру, крестится посредством полного погружения в воду, ибо это, по апостолам, символически изображало погружение в могилу, некое, в духовном смысле, умирание вместе со Христом для зла этого мира, и одновременно выход из воды — как воскресение для жизни духовной. Но священник мог возразить, что подобное крещение — «неправильно совершенное», а повторить его невозможно. А может, погружение — это правильно; но сколько раз вас погружали — один раз или три? Это, по мнению священника, настолько важно, что брак может и не состояться, хотя вы и верите одинаково по всем членам Апостольского символа веры.

После дарования так называемых свобод была опубликована «Записка Союза ревнителей церковного обновления», в который входили несколько десятков петербургских священников: