Святая простота. Рассказы о праведниках

Но маленький Джеджи был ловок и бесстрашен. Легко и свободно карабкался он по ответным кручам, собирая сучья, сломанные порывами ветра. Но зато каждый день он возвращался домой, радостный, с полною охапкой валежника в руках, — и, думая о веселом огне у которого вечером соберется семья, он забывал об опасностях.

Однажды, накануне Рождества, собирая хворост дольше обыкновенного, Джеджи немного запоздал и возвращался домой, с трудом отыскивая дорогу. С каждым шагом он спрашивал себя, не заблудился ли и не упадет ли сейчас в бездну? Он поднял голову, чтобы по знакомым очертаниям вершин узнать, в каком именно месте находится, и вдруг радостно воскликнул:

— Звезда!

Да, это была она, та самая звезда, которую ему так хотелось увидеть. Прекрасная, ослепительно-лучезарная, она горела в темноголубом небе, затмевая своим блеском остальные звезды. Роняя валежник, Джеджи быстро пошел вперед, устремив глаза на небо, туда, где явилась чудная звезда. Он шел вперед, и звезда ни на одну минуту не покидала его. Шла ли тропинка прямо, извивалась ли она в крутых поворотах, — звезда была постоянно перед ним, все такая же лучезарная и прекрасная.

И когда наконец после продолжительного подъема, он взобрался на гору, новое величественное зрелище еще более поразило его. Замок Оптевоц, ярко освещенный, возвышался за прудом.

Тихо подошел Джеджи к замку. Мост был опущен. Он толкнул обитую железом тяжелую дверь, и она бесшумно отворилась.

В громадных сенях горели факелы, а на каменной лестнице с каменными перилами стояли через каждые три ступени стражники с алебардами в руках. Не останавливаясь на пороге, маленький пастух начал подниматься по лестнице вверх. Достигнув последней ступени, он прошел через ряд полутемных комнат и вошел в громадный зал, освещенный сотнями люстр.

Джеджи остановился, потому что звезда, указывавшая до сих пор путь, сияла теперь на вершине елки, занимавшей середину комнаты.

* * *

Ах, что это была за прекрасная елка! Бедный маленький Джеджи никогда еще не видел такой. Вся она была увешена разноцветными фонариками, драгоценными безделушками, великолепными игрушками и картинками. Под елкой были сооружены ясли, в корзине, наполненной шелковистою ватой, маленький ребенок, весь в белом одеянии, улыбался молодой прекрасной женщине, с добрым, ангельским лицом. За нею старик, с длинною седою бородою, ниспадавшею до пояса, стоял на коленях и читал молитву. Бык и осел, в натуральную величину, выточенные из дерева и раскрашенные красками, стояли у колыбели и, казалось, оберегали младенца. В громадном камине, занимавшем почти половину стены, горели громадные дубовые стволы.

Дети, стоя и сидя вокруг елки, смотрели на нее с восторгом. Их матери — все благородные дамы в бархате и шелку — любовались своими детьми и радовались. Знатные и могущественные рыцари, суровые лица и нравы которых заставляли трепетать все окрестные селения, улыбались теперь так же нежно и кротко, как священник, только что освятивший елку и ясли. Через открытые настежь двери в соседней зале был виден роскошно сервированный стол, вокруг которого суетились слуги.

Джеджи переступил порог, говор и смех, царившие до этого в комнате, умолкли: как мог этот ребенок в убогой одежде, бедняк, весь покрытый инеем, с посохом в руке, пробраться в покои замка?

Оглянувшись, Джеджи пошел прямо к дереву и склонился перед яслями. Его губы тихо шептали молитву «Отче наш», единственную, которую он знал и которой научил его добрый священник. Потом он поднялся и, окинув взглядом всех находившихся в зале, заговорил. Слова слетали с его губ без малейшего усилия. И в то время, когда он говорил, совершилось настоящее чудо: звезда, спустившись с вершины елки, остановилась неподвижно над его головой, и на ее золотом фоне он стоял — прекрасный и чистый, как византийская икона. И все свечи в люстрах и на громадной елке вдруг побледнели рядом с ярким светом, разлившимся вокруг маленького пастуха.

* * *

Джеджи говорил:

— Вы сильны и богаты; у вас тысячи слуг. Вы сжигаете целые леса в ваших каминах, и все, что производит земля, — на ваших столах. Мы, дети бедняков, зябнем и голодаем. Чтобы согреться, мы должны довольствоваться лишь валежником, который с трудом собираем по дорогам, занесенным снегом и покрытым льдом. И мы работаем в поте лица, чтобы добыть себе самое скромное пропитание. А ведь мы такие же, как и вы, дети Бога. Маленький Иисус, лежащий в яслях, подтвердит вам, что Он пришел на землю, чтобы освободить бедных и слабых. Мы не хотим ни богатых одежд, ни вкусных яств. Ничего этого нам не надо. Мы хотим только, чтобы наши престарелые родители не мерзли в убогих хижинах, продуваемых насквозь ветром. Мы хотим, чтобы голод не истощал наше тело, делая его неспособным к работе.