Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский Владыка Иоанн – святитель Русского Зарубежья

После Второй мировой войны многие русские эмигранты в Шанхае взяли советские паспорта, в том числе и духовные лица. Начальник миссии, архиепископ Виктор, принял советский паспорт, а также и старший священнослужитель нашего собора, протопресвитер Михаил Рогожин. Мы с владыкой Иоанном этому примеру не последовали. Помню, что владыка Иоанн получил извещение от советского консульства, что в Шанхай прибудет архиепископ Виктор. Владыка Иоанн созвал всё духовенство и на совещании сказал, что не будет встречать владыку Виктора, и мы его поддержали.

По прибытии из Пекина в Шанхай архиепископ Виктор, в сопровождении восьми комсомольцев, направился к собору, где отец Михаил отслужил молебен. Мы наблюдали за происходящим из церковного дома. На следующий день мне пришлось встретиться с архиепископом Виктором. Он называл нас «иоанновцами». Владыка Виктор мне говорит: «Вы все за владыку Иоанна». А я отвечаю: «Да, а Вы знаете, почему мы за владыку Иоанна? Если хотите знать, я Вам скажу. Кто выписал владыку Иоанна? Вы его направили к нам. После приезда владыки Иоанна Вы много раз приезжали сюда и, обращаясь к владыке Иоанну, говорили: “Владыка, я уважаю Вас, почитаю Вашу высокую жизнь, управляете Вы хорошо. Так же продолжайте, а если священнослужители Вас не слушают, [не дожидаясь моего приказа], их наказывайте”. Владыка, Вы так говорили?» «Говорил»,– отвечает владыка Виктор. «Поэтому мы его и слушаем. А теперь Вы против владыки Иоанна. Вы теперь советский подданный, и с Вами не может быть никакого общения. Я китаец, наше духовенство осталось белым, а Вы советский. Делайте, как Вы хотите».

После эвакуации русских из Шанхая владыка Иоанн поехал через Гонконг на Филиппины. Впоследствии владыка Иоанн был назначен в Бельгию. В Шанхае отец иеромонах Модест, который скончался игуменом на Святой Земле, был близок по духу к владыке Иоанну, а в Сан-Франциско отец архимандрит Митрофан был очень предан владыке. Ввиду того что владыка с утра до вечера был занят, он почти всегда опаздывал на богослужения. Он весь день бегал по больницам и домам [прихожан]. У него не было понятия о времени – часов он не носил. За богослужениями владыка всегда сам проповедовал, но его было очень трудно понять. Перед проповедью все прислужники выходили на середину храма, чтобы слушать владыку.

Владыка Иоанн очень любил богослужение и Устав. В Шанхае каждый четверг бывало пастырское совещание. Если кто отсутствовал, то владыка от него требовал рапорт-объяснение. На этих совещаниях больше всего времени уделялось вопросам богослужебным. Владыка спрашивал духовенство об особенностях некоторых предстоящих служб, проверяя знания [священнослужителей].

Едой владыка Иоанн совсем не интересовался. Ему готовили еду, но никогда не знали, когда он будет кушать. Чай он любил, но спиртные напитки никогда не пил.

О жизненных делах владыка Иоанн со мной никогда не говорил – только о духовных вещах. Даже когда были неприятности в Сан-Франциско в связи с постройкой собора, владыка ни с кем не делился своими переживаниями. В Сан-Франциско паства владыку любила – он спас всех шанхайцев-беженцев.

Протоиерей Георгий Ларин Шанхайский прислужник 568

Рад возможности поделиться своими личными воспоминаниями о владыке Иоанне (Максимовиче), тогда еще епископе Шанхайском, памятуя следующие слова прп. Нестора Летописца и молясь его молитвою:

«Умоляю убо вас, возлюбленная моя братия, не судите меня за мое невежество, ежели, будучи столь преисполненным любовию ко святому, я решился поведать о нем решительно все, что знаю, ибо убоялся я, чтобы слово Господа нашего о злом и ленивом рабе не относилось ко мне... Но прежде всего обращаюсь ко Господу: О Всемогущий Господи, благодати Подателю, Отче Господа нашего Иисуса Христа, помози ми, просвети сердце мое, да уразумею заповеди Твоя, отверзи уста моя, и да поведаю чудеса Твоя и славу угодника Твоего» (из предисловия к «Летописи почитания архиепископа Иоанна (Максимовича)» епископа Саввы Эдмонтонского).

И я «преисполнен любовию ко святому», но боюсь своего невежества, неумения передать «славу угодника Божия». И не знаю, с чего начинать, как по порядку изложить огромное множество глубоких, врезавшихся навсегда в мое сердце благодатных впечатлений о величайшем праведнике.

Не зная, с чего начать, я переписал собственноручно некоторые сохранившиеся у меня письма владыки, написанные им мне между 1949 и 1962 годами. Это я сделал, чтобы пережить еще раз умиление от духоносных наставлений святителя и чтобы отметить, что владыка каждое письмо начинал кропотливым изображением восьмиконечного Креста Спасителя, который он возлюбил до конца. Он отмечал эти письма только по православному календарю (вовсе игнорируя гражданский календарь) и писал только по старой орфографии. Поздравления с днем Ангела он всегда писал в самый день праздника, поэтому я их получал только несколько дней спустя. Этот праведник не допускал даже такой мелкой «фальши», как посылка поздравлений до наступления самого праздника!