Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

История общества «Знание» и его флагманского журнала «Наука и религия» дает возможность увидеть идеологический ландшафт позднего советского периода. Идейная убежденность и идеологическая мобилизация в начале хрущевского периода обернулись разочарованиями и породили новые вопросы. В то же время кризис идейной убежденности породил новое поколение атеистических кадров, которые не просто воспроизводили официальную доктрину, но подвергали сомнению привычные представления и подходы. За официальным фасадом идеология позднего советского периода претерпевала трансформацию. Опыт хрущевских антирелигиозных кампаний заставил идеологическую элиту осознать расхождения между атеистической теорией и практикой – и эта проблема продолжала стоять на повестке дня еще долгое время после вынужденного ухода Хрущева с политической сцены.

Для понимания новых политических, материальных и социальных условий жизни позднего советского общества советские теоретики атеизма обращались к марксистско-ленинской идеологии. Официально философы продолжали публично превозносить эту доктрину как единственно верную. Как провозгласили Юрий Францев и Юрий Филонович в редакционной статье, опубликованной в «Известиях», «у нас в руках поистине чудесное средство превращения, наш „философский камень“ – философия марксизма-ленинизма»607. Но если на официальном уровне марксизм-ленинизм по-прежнему характеризовался как дорожная карта, указывающая путь к светлому коммунистическому будущему, идеологическая элита позднего советского периода более противоречиво относилась к обещаниям коммунистической идеологии. Партия осознавала, что формальные идеологические лозунги, прославляющие производительный труд и утверждающие приоритет общественного над личным, стали звучать фальшиво в модернизирующемся обществе, где все большую роль играло индивидуальное потребление как в материальной, так и в духовной форме.

Более того, в борьбе с конкурирующими мировоззрениями советские пропагандисты атеизма начали сознательно копировать своих оппонентов. Отмечая разнообразие и динамичные изменения живой религиозности, они открыто осуждали поворот религии от попыток отстоять свою правду в спорах с наукой к нравственным и духовным проблемам. Но даже когда атеисты клеймили модернизацию религии как лицемерие и «приспособленчество», они тем не менее были обеспокоены ее способностью к адаптации и жизнестойкостью. Между тем попытки советского атеизма обращаться к таким вопросам часто заканчивались неудачей. Как показала практика, атеизм проигрывал именно в тех сферах, где религия добивалась успеха – и это, как опасалась партия, могло быть использовано противниками Советского Союза. Опыт антирелигиозных кампаний заставлял советских атеистов осознавать возможные последствия неудачи. Как сформулировал Борис Григорьян, в будущем заместитель главного редактора «Науки и религии», в своем выступлении на партийной конференции 1964 г., задачей атеистической пропаганды является «показать ту созидательную работу и позитивные основы естественно-научные, исторические, философские, которые могут заполнять вакуумы, которые образуются в результате освобождения личности от религиозных представлений или верований»608. Эта попытка объяснить сохранение религии при социализме и выработать позитивное содержание научного атеизма позволяет увидеть, что идеологический истеблишмент поздней советской эпохи активно занимался осмыслением категории «духовного».

И наконец, вновь и вновь звучавшие напоминания о том, что советскому атеизму необходимо обратиться к эстетической, эмоциональной и обрядовой сторонам человеческого опыта, спровоцировали расширение масштабов атеистической работы в поздний советский период. Глядя в будущее, атеисты осознали, что им необходимо концентрировать свою работу в двух направлениях. Во-первых, необходимо было лучшее понимание расхождений между постулатами марксизма-ленинизма и реалиями советской жизни, с которыми они непосредственно сталкивались в своей работе. Во-вторых, нужно было превратить атеизм из дидактического оружия, апеллирующего к разуму, в эмоционально и духовно сильную позитивную программу. Чтобы решить первую из этих проблем, партия обратилась за помощью к общественным наукам, создав для изучения религии и формирования системы научно-атеистического воспитания новые научные институты. Для решения второй проблемы партия обратилась к академическим, правительственным, просветительским организациям и учреждениям культуры с призывом создавать и распространять социалистическую обрядность, которая смогла бы удовлетворить эстетические, эмоциональные и духовные потребности советского человека. Реализацией этих двух проектов – научного проекта по изучению религии и духовного проекта по созданию ей замены – атеистический аппарат занимался вплоть до окончания советского эксперимента.

Глава 5 «Нужно изучить, где потеряли человека»: советский атеизм как общественная наука