Святое дело

Облокотившись на широкую нижнюю доску амбразурной рамы, стоял полковник Родионов, по обыкновению крепко зажав в зубах короткий костяной мундштук.

Юзовец суетился и нервничал, после каждой команды стреляющего поворачивался к командиру полка, стараясь определить по выражению лица, все ли идет как надо. Но Родионов молчал и казался безучастным.

Лейтенант Краснов чувствовал себя как на экзамене и время от времени вопросительно смотрел на Стрельцова, ища у него поддержки. Тот одобрительно кивал.

Звенящим от напряжения голосом Краснов подал очередную команду:

— Правее ноль тридцать четыре!

— Правее ноль тридцать четыре! — передал команду телефонист и, убедившись, что его верно поняли, подтвердил: — Да-а.

— Прицел двести два!

— Прицел двести два… Да-а.

— Огонь!

— Огонь! — передал телефонист и тотчас выкрикнул: — Выстрел!

Офицеры поднесли к глазам бинокли.

Разрывы накрыли цель. Полковник Родионов одобрительно крикнул.

— Красота! — счастливым голосом воскликнул Юзовец.

— Огонь!

— Стой! — Родионов поднял руку.

— Стой! — повторил лейтенант Краснов. — Записать: «Цель номер пять, пехота».

Стрельба окончилась.

— Разрешите произвести разбор?

— Начинайте. — И полковник опять принял безучастную позу.

— Капитан Стрельцов, ваши замечания? — обратился Юзовец.

— При пристрелке допущена ошибка: назначая первую вилку, Краснов не учел глубины цели и затянул пристрелку. Отклонение разрыва третьего орудия по второй команде наблюдал с ошибкой в ноль ноль пять. Других замечаний у меня нет. Стрельба хорошая.

Стрельцов, довольный, улыбнулся своему командиру взвода.

— Какие еще ошибки замечены?

— Любопытно, на каком основании лейтенант Краснов назначил в первой команде веер параллельный? Мне это кажется парадоксальным, — заметил Ярцев.

— Чепуха! — выкрикнул Долива, мотнув головой и вскакивая на ноги.

— Спокойнее, товарищ лейтенант, спокойнее. Встаньте и доложите.

— Ярцев сказал чушь! Веер батареи с новой ОП не был сострелян, и Краснов поступил правильно.

— Все у вас?

— Все! — обрубил Долива и с маху уселся на место. — Не терплю, когда чушь городят.

— Надо же проявить активность, — шепнул ему на ухо Ярцев и подтолкнул в бок: «Сам видишь, начальства полно».

— Не юли! — оборвал Долива.

— Капитан Панюгин.

— Прошу вас, товарищ капитан, — предоставил слово Юзовец.

— Поправку на температуру воздуха и поправку на температуру заряда можно было не вводить, — медленно, точно выталкивая чугунные шары изо рта, произнес Панюгин. — Поправка на температуру воздуха — плюс четыре метра, а на отклонение температуры заряда — плюс пять метров. При сокращенной подготовке данных такие поправки на температуру воздуха и температуру заряда нет смысла вводить.

— Не только вводить, но и определять, — вмешался полковник Родионов. — Это ошибка не стреляющего, а руководителя.

— Так точно! Виноват, — тотчас отозвался Юзовец. — Разрешите продолжать? Начальник штаба, у вас есть что-либо?

— Есть, товарищ подполковник. — Майор Фролов выпрямился, и фуражка коснулась дощатого потолка. — Я не согласен с оценкой стрельбы, данной капитаном Стрельцовым.

Краснов сосредоточенно уставился в блокнот. Родионов спокойно посасывал пустой мундштук.

— Стрельбу можно было провести скорее и экономнее. И я могу это доказать.

— Но задачу он выполнил? — громко спросил Стрельцов. На обветренных скулах медленно задвигались желваки.

— Выполнил.

— О чем тогда разговор! — раздраженно произнес Стрельцов и отвернулся.

— Выполнил, — спокойно продолжал майор Фролов, по-прежнему обращаясь к Стрельцову. — Но как?

Наступила тишина.

— Ваше мнение? — Родионов искоса посмотрел на командира дивизиона.

Юзовец замялся, не зная, на чью сторону стать.

— Темп работы стреляющего отличный, точность подготовки… — Он остановился, вытер платком лоб и, наконец, решившись, закончил: — Хорошая. Команды подавались, как говорится, четко, уверенно…

— Расход? — спросил Родионов.

— Расход снарядов в норме, — ответил майор Фролов. — Но мог быть значительно меньшим.

— Так точно! — подтвердил Юзовец.

— Общая оценка?

— Я думаю… «хорошо»?

— Да, стрелял неплохо, — согласился полковник.

Тягуче прозвенела гильза — сигнал на перерыв.

Подполковник Юзовец облегченно вздохнул.

Родионов потер подбородок, подозвал Фролова:

— Дайте-ка ваши записи.

Все, кроме Родионова и Юзовца, покинули блиндаж.

После сырого полумрака землянки на солнце особенно тепло и привольно.

Офицеры, жмурясь от яркого света, распрямляли затекшие от долгого сидения спины. Тихая поляна наполнялась оживленным говором.

— Молодчина, Павел, — похвалил Стрельцов.

— Хорошим будете стрелком, — уверенно заявил Фролов. — Главное — жилка артиллерийская есть!

Краснов хотел скрыть радость, но не удалось.

— А ты зря упрямишься, Сергей, — продолжил Фролов. — Давай разберемся.

Он наклонился и начал чертить на земле схему стрельбы.

— Нечего разбираться, — Стрельцов махнул рукой и отошел в сторону.

— Смотрите, — сказал Фролов, и Краснов опустился рядом на корточки.

— Товарищи офицеры!

Из ступенчатого входа в блиндаж появился полковник Родионов.

— Сидите, сидите. Майор Фролов.

— Слушаю.