СВЯТОЙ ГРААЛЬ

– Давайте его сюда. – Робер нетерпеливо замахал рукой. Когда опиравшийся на посох монах предстал перед де Парси, граф сел на стул, подложив под себя бархатную подушку, и закинул ногу на ногу. – Благословите, святой отец. Мне очень нужна помощь Господа нашего.

Монах сбросил с головы капюшон и лёгкими движениями перекрестил графа.

– Да пребудет с вами Христос.

– Вы давно в этих местах? – Де Парси подался вперёд всем корпусом. – Хорошо ли знаете окрестности?

– Мне приходилось бывать здесь раньше, милорд, но очень давно.

– Откуда вы идёте и куда путь держите?

– Иду говорить с людьми, а люди живут всюду, стало быть, иду куда глаза глядят. Много лет я служил в церкви Иоанна, что в городе Альби, затем мне открылось, что надо менять жизнь. Служение Богу заключается отнюдь не в служении настоятелю храма.

– Так вы из Альби?

– Можно сказать так.

– А не приходилось ли слыхать про местечко, называемое Грааль? Или что-то в этом роде?

– Нет.

– Подумай хорошенько, монах, – нахмурился граф. – Я ищу тайный храм, сокрытый в горных пещерах.

– В горах вокруг Альби много пещер, там обитают разные общины.

– Язычники? – жадно спросил граф и провёл рукой по своему лоснящемуся черепу.

– Они добрые люди, милорд, христиане.

– Почему же они скрываются в пещерах? Зачем?

– Они там живут, но не скрываются ни от кого.

– Чушь! Должно быть, это еретики.

– Они исповедуют Христа, – негромко отозвался монах.

– Тебе приходилось бывать в тех пещерах? – спросил граф строго.

– Да.

– А чудодейственную чашу ты видел?

– Что за чаша? В пещерных общинах нет ничего чудодейственного. Все чудеса происходят там с теми, кто верует истинно. Ни чаши, ни кресты, ни книги, ни иконы не надобны для этого. Живущие там добрые люди несут в своём сердце любовь к Господу и не уповают ни на что другое.

– Что за странные общины! Ужели в их храмах нет даже икон? Почему ты называешь их добрыми людьми?

– Они сами называют себя так. И все вокруг называют их так. Многие уходят из города жить с добрыми людьми.

– Отрекаются от католической церкви?

– Нет, милорд, никто не отрекается от церкви, просто уходят к добрым людям.

– Вот как… – Робер де Парси замолчал и посмотрел на стоявшего поодаль барона де Белена. – Мессир, – граф поманил барона, – вы слышали?

Де Белен молча кивнул.

– И что вы скажете? – Де Парси поморщился. – Всё это кажется мне странным. И «добрые люди», и пещеры, и желание скрыться подальше от глаза католических епископов… А про Грааль ни слова…

Барон ничего не отвечал. Граф думал с минуту, опустив голову, затем вскинулся и, вытянув руку к монаху, взревел:

– Ты лжёшь! Но я сумею вырвать из тебя правду! Стража, разденьте его и привяжите к тому дереву!

– Чего вы хотите? – забеспокоился монах, сопротивляясь схватившим его рыцарям.

– Мне нужна чаша! Отведи меня к Граалю, и я отпущу тебя.

– Но я не знаю… не слышал…

– Высеките его как следует! – Де Парси повелительно махнул рукой и пошёл к своему шатру. Выпив вина, он вернулся. Обнажённое тело монаха безвольно повисло на верёвках, по хилым плечам и впалой груди струилась кровь.

– Быть может, этот несчастный на самом деле ничего не слышал о Граале, ваша светлость, – подал голос барон де Белен. – Как он может знать о нём, если это название придумал сам мессир Фродоар.

– Он должен хотя бы что-нибудь знать… Хотя бы краем уха… – Де Парси подошёл вплотную к монаху. – Ты что, не понимаешь, что сейчас я начну убивать тебя?

– Будь ты проклят, сатанинское отродье! – выдохнул монах

– Что?! Как ты смеешь… – Лицо графа перекосилось и сделалось багровым. Он нанёс удар кулаком монаху в нос. Кровь хлынула с новой силой, и монах обмяк, потеряв сознание. – Удавите его и вздёрните повыше, – распорядился де Парси, сплёвывая налипшую на губе густую слюну. – Пусть его склюёт вороньё.

Шарль Толстяк удалился в противоположный конец лагеря и шёпотом молился. Когда возле него присел на корточки Ван Хель, Шарль спросил:

– Почему ты не остановишь графа?

– Ты хочешь, чтобы я прикончил его, перерезал ему глотку?

– Хочу.

– А как же воля Божья?

– Пусть это случится по воле Божьей, но сейчас же. Пусть ты будешь разящей рукой Господа нашего, – настаивал Толстяк.

– А почему ты не считаешь, что де Парси убил этого монаха, исполняя волю Божью? – почти равнодушно спросил Ван Хель. – Всякая смерть случается по прихоти Судьбы, а ею наделяет каждого из нас Бог.

– Мне страшно рядом с этим чудовищем.

– А мне кажется, что Парси ничем не отличается от других рыцарей. Ты слышал, что рассказывали в городе про сеньора Гвебера? По пути в Иерусалим он режет людей как скот, берёт в плен сотнями и всех подвергает чудовищным пыткам.

– Я слышал о нём.

– Он вымогает у пленников выкуп, чтобы на эти деньги кормить свой сброд, называемый войском Христовым. Он приказывает подвешивать мужчин за половые органы и с удовольствием наблюдает, как тела жертв разрываются и кишки вываливаются наружу. Женщин подвешивает за большие пальцы рук, а к плечам прикрепляет камни, сам же стоит рядом и лупит их дубиной.

– Я слышал об этом, – глухо отозвался Шарль.