Святой грешник

— Да, но фантазия, родившаяся в моей голове. Поэтому она действует на меня так же, как на тебя.

Нико больше не хотел, не мог врать самому себе. Сначала он пытался думать о Карен как о дани прошлому. Он многим обязан Маку и поэтому не может отказать ему в помощи, говорил он себе. Но с той самой минуты, как он увидел Карен, все остальное перестало иметь для него значение.

— Мы слишком далеко зашли.

— Ну и что, — возразила Карен. — Ты ведь сам говорил, что не существует ни прошлого, ни будущего — только настоящее. Реальность, что мы созданы друг для друга. Мечта. — Кончиками прохладных пальцев Карен медленно провела по его губам, словно пытаясь разжать их.

— Ты понимаешь, что ты делаешь? — прошептал он, сдаваясь. — В больнице меня прозвали дьяволом.

— Меня еще никогда не целовал дьявол, — ответила Карен, и их губы слились в поцелуе. От Нико действительно веяло адским пламенем. Его руки обжигали тело Карен. Она растворялась в его объятиях, теряла контроль над собой.

Чувства переполняли Карен и искали выхода. Она хотела Нико, хотела раствориться в нем, превратиться в одно целое. Прижавшись к Нико и ощутив животом его возбужденную плоть, Карен чувственно застонала.

Отбросив последние сомнения, Нико сорвал с Карен футболку и начал ласкать ее упругую грудь. Чувствуя, как от его прикосновений набухает ее грудь, Нико прильнул к ее розовым, затвердевшим соскам и стал нежно покусывать их, потом вернулся к ее жаждущему рту.

Карен безотчетно стремилась познать всего Нико, до конца. Ее язык двигался у него во рту в такт нескончаемым сладостным и мучительным движениям их губ и рук. Наконец, не в силах больше сдерживаться, Карен нетерпеливо расстегнула «молнию» на его джинсах и почувствовала под своими пальцами твердость его мужского естества.

Стащив с Карен брюки и откинув их куда-то в темноту, Нико обхватил ногами ее бедра.

Долгожданная боль пронзила их обоих, когда Нико вошел в нее. Он застонал и попытался приподняться, но Карен, вцепившись в его плечи, заставила Нико глубже погрузиться в нее.

Нико вдруг прервал движение и открыл глаза. Последние отблески угасающего пламени осветили его лицо, и Карен увидела такую дикую, почти животную страсть, которая светилась в его глазах, что у нее самой от вожделения закружилась голова и в низу живота сладко заныло.

Вскоре движения Нико замедлились, стали плавными, мягкими. Зазвучало ее имя, снова и снова срывавшееся с его губ наподобие мантры. Он боготворил ее своим телом, каждым прикосновением, каждой лаской.

Карен жадно подавалась ему навстречу, не в состоянии контролировать себя. Она желала, чтобы единение их тел никогда не кончалось.

— О, Нико… — Звук ее голоса эхом пронесся по огромной пустой комнате. — О, Нико, я так хочу…

— Мы хотим этого. Держись покрепче, любовь моя, сейчас мы помчимся сквозь звезды, а у нас нет белого скакуна. — Он нам не нужен, — пробормотала она, касаясь языком мочки его уха.

Реальность, не выдержав напора страсти, взорвалась и разлетелась на мелкие куски, унося ее за пределы действительности, в фантастически прекрасный мир иллюзий.

Нико не заметил, как пришел высший миг наслаждения. Она стонала, впиваясь пальцами ему в ягодицы, и он продолжал двигаться внутри нее. Никогда в жизни ни с одной женщиной он не испытывал такого оргазма. Сила ее чувственности потрясла его.

Отголоски страсти еще некоторое время содрогали его, пока наконец опустошенный и обессиленный, он не замер, прильнув к ее телу.

— О Боже, — восторженно прошептала Карен. — Мне кажется, ни у одного писателя не нашлось бы слов, чтобы описать это. В романе героиня поставила на карту все, что имела, а ведь их страсть всего лишь тень нашей. За то, что испытала я, не жалко отдать жизнь.

Нико медленно возвращался к реальности, и до него не сразу дошло, что замечание Карен относится к ее сну, вернее, к роману, из которого и возникла мечта.

— О, власть секса, — произнес он. — Судьбы королевств, жизни целых народов служат иногда ставкой в этой игре. Нет ничего лучше хорошего секса, и нет ничего хуже плохого.

Карен бросила взгляд на него, и в ее глазах промелькнуло удивление и замешательство. Нико сам понял, что его слова прозвучали слишком напыщенно, и пожалел о том, что открыл рот. Но он еще кружился в огненном вихре страсти, едва отдавая себе отчет в происходящем.

Карен вздохнула и закрыла глаза.

— Я не жалею о том, что произошло, и не чувствую себя виноватой. Я только хочу сказать тебе, что эта ночь — лучшее, что у меня когда-либо было. Никогда, ни во сне, ни наяву, мне не будет так хорошо, как было сейчас. Спасибо тебе за то, что подарил мне эту ночь.

— Не за что благодарить меня, принцесса. Ты понимаешь, что я даже не предохранялся? Мне и в голову не могло прийти захватить с собой презервативы, — извиняющимся тоном произнес Нико.

— После драки кулаками не машут, — заявила она.

— Это только так говорится. Ну, раз ты так считаешь… — начал он, пытаясь оторваться от Карен.