Святой нашего времени: Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ

«Графиня Лоло: Это феномен и страшный феномен. Подумайте: 23 года, красавец и монах…

Князь Анатоль: Le père Jean en beau et en jeune.

Княгиня Тата: Ах, какой там père Jean, это что-то совсем особенное, и страшное, говорят, и обворожительное»^{850}.

Однако главная критика в адрес о. Иоанна была вызвана очевидным противоречием между славой святого и его связью с «Союзом русского народа».

Газеты левой направленности и бульварные издания подразумевали, что от других церковников только и следовало ожидать, что они поддержат какую-нибудь правую организацию, однако такое поведение человека, всенародно признанного святым, являлось странным и компрометирующим. В газете «Русское слово» сообщали, что Общество студенческой взаимопомощи в Архангельске проголосовало за исключение о. Иоанна Кронштадтского из своих рядов из-за его политических взглядов и вернуло его пожертвование в размере ста рублей^{851}. А в передовице «Новой мысли» просто говорилось:

«Я нисколько не удивляюсь, что проживающие в России иностранцы совершенно отказываются понимать современные русские газеты… в их здоровую голову просто не входят те противоестественные комбинации, которыми так переполнена современная русская жизнь. Например: Боголюбивый пастырь Иоанн Кронштадтский освящал знамена “истинно-русского” народа и читал ему “истинно-русские” лекции. Как может праведный Иоанн Кронштадтский себя компрометировать связями с Союзом русского народа?»^{852}

Самое серьезное обвинение состояло в том, что, поддерживая «Союз русского народа», о. Иоанн косвенно оправдывал политические убийства и погромы (впечатление усиливалось звучавшими ранее из уст пастыря пожеланиями смерти Толстому и его упоминаниями о том, как Моисей усмирял бунт путем насилия). В газете «Перелом» в номере от 7 декабря 1906 г. прозвучало такое обвинение: «Отчего же вы молчите и не подвергаете церковной каре “известного” кронштадтского протоиерея Иоанна Сергиева, который на днях пред лицом всей России благословлял погромные знамена и убийства?»^{853}

Конечно, о. Иоанн не благословлял убийств, но его связь с «Союзом» была как бельмо на глазу — и уместно задаться вопросом, почему. Церковник, поддерживающий ультраправую политику, — явление, в котором не было ничего необычного^{854}. Однако тот факт, что радикалы обозвали о. Иоанна «черносотенцем» (определение, столь настойчиво тиражируемое советскими историографами, что можно подумать, будто о. Иоанн и «черносотенец» — это синонимы), очень примечателен, если учесть, насколько незначительной была политическая активность о. Иоанна^{855}. Он не имел никакого отношения к Думе; он также не принимал участия в разработке стратегии и в демонстрациях «Союза русского народа», в отличие от о. Иоанна Восторгова и монаха Илиодора^{856}. Помимо всего прочего, в 1905 г. о. Иоанну было семьдесят семь лет. Он постоянно жаловался на физические недомогания и хотя официально являлся членом Святейшего Синода, не посетил ни одного заседания — по болезни — притом, что прежде только и мечтал об этом. Он был слишком слаб, чтобы участвовать в собраниях и демонстрациях^{857}.

Насколько ограниченной была готовность о. Иоанна принимать какое-либо активное участие в неспокойной политической жизни первой русской революции, обнажилось с болезненной остротой во время мятежа кронштадтских моряков в октябре 1905 г. После этого события стало ясно, что его осудят в любом случае — предпримет ли он какие-то политические шаги или промолчит. Вместо того чтобы попытаться утихомирить толпу, о. Иоанн предпочел уехать из Кронштадта до тех пор, пока восстание не будет подавлено. Радикальная пресса нещадно высмеивала его поступок; в нескольких ведущих сатирических журналах были опубликованы карикатуры, на которых изображалось его «постыдное бегство».

Так, 5 ноября 1905 г. в «Стрелах» был помещен на обложке карандашный рисунок с изображением о. Иоанна, спасающегося бегством из мятежного Кронштадта, с подписью «уклонися от зла и сотвори… благо» (ироническая перифраза слов Псалтири 33:15); в «Пулемете» опубликовали издевательскую статью с подзаголовком «Исход из Кронштадта»^{858}. Появлялись и политические пасквили на о. Иоанна: такова, например, «Министерская жалоба» А. А. Вейнберга: