Святой папочка

Временами Тряпочка перемещается в душ и лежит там злобным комочком. Это означает, что она может ходить… или даже ползать. Скорчившись в углу, Тряпка незримо наблюдает за нашими голыми телами. Если бы она могла говорить, наверняка назвала бы нас грязными.

– Если бы Стивен Кинг узнал про Тряпочку, он написал бы такую жуткую книгу, – говорит Джейсон. – В ней Тряпочка незаметно вползала бы в душ к невинным душам и драила их против их воли.

– А детишки на Хэллоуин одевались бы не в призраков, а в Тряпочки.

– Звук капающей крови пугал бы людей меньше, чем звук воды, капающей с Тряпочки.

– Разорви Тряпочку хоть на тысячу кусков, они будут лежать в сырой земле и гулко пульсировать.

Одним серым дождливым днем мы с мамой идем за продуктами в магазин. По мере того, как год приближается к праздникам у камина, мамины ежедневные поручения становятся невероятно успокаивающими. Весной и летом я их всячески избегала, но теперь меня к ним так и тянет! И заниматься всем этим с моей мамой – все равно, что жить внутри рога изобилия. Мы обходим несколько магазинов в поисках самых лучших гранатов. Покупаем плюшевого кролика для моей племянницы, чтобы она «познала нежность и не стала жертвой обездоленного детства». Рынки по всему городу ломятся от корнуэльских кур, «а вы знаете, какие хрустящие у них тельца». И всегда во всем мы должны следовать длинному и страшно требовательному списку моего отца.

Мы идем по отделу супермаркета, посвященному завтракам, мама хватает какую-то коробку мюсли, читает описание и кричит:

– Ой, ВОТ ТОЛЬКО не говорите мне, что это натуральный продукт, видно же, что это кошачье дерьмо! – и заталкивает коробку обратно на полку с таким видом, будто только что нанесла удар всей индустрии завтраков. Исполнив этот долг перед истиной, она направляет тележку в следующий отдел и берет там пачку новых, безупречно чистых тряпочек. Джейсон бросает на меня страдальческий взгляд и дергает меня за рукав пальто. Если мы не спросим об этом сейчас, то, быть может, никогда не узнаем правду. Так и умрем.

– Мама… Эти тряпки… – начинаю я, и скрип колес ее тележки резко обрывается. Она явно ждала этого вопроса и склоняет голову так, будто ждет, когда палач замахнется своим мечом.

– Почему в раковине постоянно лежит тряпка? – спрашиваю я. – Зачем она там?

– Я этого больше не вынесу! – кричит Джейсон, не в силах совладать с собой.

– Почему она вечно мокрая? Это попахивает преступлением!

С пугающей скоростью и силой она заталкивает нас обоих в кладовку с замороженными продуктами – туда, где никто не услышит наших секретов. Она захлопывает за собой дверь и выдыхает облачко пара, глядя куда-то мимо нас глазами человека, прошедшего войну.

– О-о-о, какая славная скидочка на куриные грудки! – говорит она, моментально отвлекаясь. А затем поворачивается ко мне, хватает меня за руку и смотрит тем же затравленным взглядом, которым смотрела, когда рассказывала нам про бутылочку «Фэйри» в ванной.

– Триша, молю… только не пиши об этом в интернете, но… твой отец моет ноги этой тряпочкой!

13. Давай, Гэбриел, давай!

Единственным рождественским подарком, который я когда-либо хотела, помимо разномастных шариков, вырезанных из полудрагоценных минералов из сувенирного отдела Музея естественной истории, был радиоприемник… в кошке. Радиоприемник в плюшевом коте. Назывался он Портативным Лапушистиком, и внутри у него было рабочее AM-FM-радио. «Поздравляю, Радио, – подумала я, когда взяла коробку в свои руки и оттуда на меня посмотрели глазки, золотисто-соблазнительные, прямо как соло на саксофоне. – Ты победило, теперь и мне не наплевать на технологии!»

– Пожалуйста, мама, – сказала я, в отчаянии поворачиваясь к ней, не в силах скрыть то, как сильно мне хочется эту вещь. Да и что я могла сказать? Что мордочка у этого кота была такой симметричной, словно ее создавали по заветам бессмертной математической композиции? И что у него в желудке жил Вечный Праздник Музыки? Или что шерсть у него на голове напоминала мне волосы Бетховена, и я просто хотела его и все тут? «Пожалуйста! На коробке написано, что он ОБНИМАТЕЛЬНЫЙ и вообще ЛУЧШИЙ ДРУГ ДЕТЕЙ!»

Когда наступило Рождество, я в яростном нетерпении разгребала пирамиду подарков и… ничего. Ни следа пушистого которадио. В отчаянии я взяла последнюю коробку, которая казалась слишком легкой, чтобы вместить в себя хоть кого-то, похожего на портативного лучшего друга детей, исполняющего современную музыку. И все же, когда я сорвала обертку, на меня взглянули его глазки, сидящие в глазницах так криво, что казалось, он уже немного спятил от нетерпеливого ожидания, когда же я наконец включу его и высвобожу Топ‑40 Мяу-Мотивов.

Я в жизни не была счастливее. До сих пор помню тот изумленный взгляд, которым наградил меня отец, когда я прошептала им с мамой «спасибо» и зарылась лицом в кошачью шерсть.

– Какого черта, – пробормотал он себе под нос, а затем принялся вставлять батарейки в ту пустую часть его живота, где должна была располагаться матка.