Читаем Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть полностью

Его сын Агриппа II был еще несовершеннолетним, и этими землями вновь стали править римские прокураторы. Восстановление прямого римского владычества было серьезным ударом, и Иаков мог прийти к выводу, что Царство Божие наступит, только когда Израиль очистится. Он мог также неукоснительным соблюдением Торы, что было популярно среди многих иудейских последователей Иисуса, желать сблизиться с фарисеями, которые возглавляли сопротивление Риму. Ведь как бы ни относились первые христиане к Иисусу, Тора, освященная многовековой традицией, обладала незыблемым авторитетом и мистической силой{158}. Следование традиционным предписаниям, таким как обрезание и соблюдение пищевых запретов, считалось важным не только потому, что евреи желали держаться особняком от других народов: скорее, это символизировало священное служение Израиля Богу в повседневной жизни так же, как в религиозной. В I в. иудеи помнили, что именно благодаря этой отдельной «святой» (кадош) жизни их предки сохранили национальную идентичность в долгие годы вавилонского плена. Они четко знали, что за священные законы погибали Маккавеи, сражавшиеся против селевкидского царя Антиоха Епифана (правил в 175–164 гг. до н. э.), который запретил обрезание и соблюдение субботы. И также они знали, что Антиоха поддерживали евреи-отступники, полагавшее, что обрезание более не имеет значения. Восстание Маккавеев (в 168–143 гг. до н. э.) избавило иудеев от Селевкидов, и многие верили: тщательно соблюдая Тору, еврейский народ сможет вновь спастись от имперского владычества. Особенно ревностно отстаивали традицию язычники, полностью обратившиеся в иудаизм и совершившие болезненный ритуал обрезания. Ведь соблюдение законов избавило их от положения изгоев, и они резко негативно воспринимали любые попытки умалить значимость этих установлений. Прозелиты, примкнувшие к движению Иисуса, принесли такие настроения с собой в общину. Они были убеждены, что лишь строгое следование религиозным предписаниям ускорит возвращение Мессии.

Именно такие люди, видимо, были среди прибывших в Антиохию из Иудеи в конце 40-х гг. Как рассказывает Лука, они «учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись»{159}. У приехавших нашлись сторонники в Антиохии, но Павел с Варнавой дали им решительный отпор. К этому моменту Павел уже не один год жил и работал с язычниками и был убежден: преображение, связанное с жизнью «во Христе», не имеет отношения к установлениям Торы. Павел не отвергал Тору и по-прежнему считал, что этические заповеди могут послужить ценным нравственным ориентиром для человечества. Однако, по его мнению, со смертью и воскресением Мессии мир изменился: Тора утратила былое значение{160}. Снова и снова он убеждался: новообращенные из язычников, которые никогда не соблюдали Закон, обретают дары Духа в той же мере, что и ученики Иисуса из иудеев. Однако некоторые иудеи-христиане считали его отступником. Возможно, они поддерживали обращение язычников, но настаивали: если те хотят войти в общину Мессии, то должны стать иудеями в полном смысле слова. Эти верующие относились к смешанным, состоящим из иудеев и язычников, общинам Павла с большим сомнением: разве могут иудеи жить, есть и вступать в брак с язычниками, не нарушая основные заповеди Торы и не изменяя многовековой отеческой традиции?

В своих посланиях Павел не упоминает о приезде этих критически настроенных иудеев в Антиохию. И ничто не указывает на то, что они были посланы лидерами иерусалимской общины: Лука и Павел ясно дают понять, что воззрения подобных консерваторов отличались от взглядов Иакова, Петра и Иоанна – «столпов» движения в Иудее. Возможно, они приехали из диаспоры, чтобы самостоятельно изучить обстановку и убедить Иакова: несмотря на положительные отзывы Варнавы, такие вольности не совместимы с иудаизмом и отсрочивают возвращение Мессии и наступление Царства.

Лука сообщает, что Павел и Варнава вели ожесточенные споры с этими приезжими, и в результате руководители антиохийской общины поручили Павлу и Варнаве возглавить делегацию в Иерусалим: пусть «столпы» выскажут свое мнение…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жизнь за жильё. Книга вторая
Жизнь за жильё. Книга вторая

Холодное лето 1994 года. Засекреченный сотрудник уголовного розыска внедряется в бокситогорскую преступную группировку. Лейтенант милиции решает захватить с помощью бандитов новые торговые точки в Питере, а затем кинуть братву под жернова правосудия и вместе с друзьями занять освободившееся место под солнцем.Возникает конфликт интересов, в который втягивается тамбовская группировка. Вскоре в городе появляется мощное охранное предприятие, которое станет известным, как «ментовская крыша»…События и имена придуманы автором, некоторые вещи приукрашены, некоторые преувеличены. Бокситогорск — прекрасный тихий городок Ленинградской области.И многое хорошее из воспоминаний детства и юности «лихих 90-х» поможет нам сегодня найти опору в свалившейся вдруг социальной депрессии экономического кризиса эпохи коронавируса…

Роман Тагиров

Современная русская и зарубежная проза
Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Боевик / Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики