Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Отвечая тем, кто ел идоложертвенное, Павел советует им не гордиться силой своих убеждений, а уважать веру более «немощных» членов общины, считавших такое поведение ошибочным. Да, в богословском плане пнэуматикой правы: поскольку идолов не существует, эту пищу вполне можно есть. Однако это не дает «сильным» права рисоваться своими продвинутыми и прогрессивными взглядами, огорчая братьев и сестер во Христе{298}. Если бы они подражали кеносису Иисуса, то не занимались бы подобным самоутверждением. Павел приводит в пример себя: у него есть моральное право принимать в ходе миссии финансовую поддержку. Однако он предпочитает сам зарабатывать деньги физическим трудом, чтобы не отягощать людей{299}.

Тот же принцип распространялся на хвастливую демонстрацию даров Духа. «Духовные» верующие считали, что способность говорить языками доказывает их более высокий статус. Однако они были неправы, полагая, что уже достигли совершенства. Ведь до Второго пришествия все эти дары – знание (гносис), пророчество, языки – лишь «частичные» предвкушения грядущего. Полное освобождение от бренности и тленности еще не достигнуто, но предстоит в будущем. В одном из поздних писем Павел даже скажет, что экстатическая и бессвязная глоссолалия – знак скорее слабости, чем силы: «Мы не знаем, о чем молиться, как должно, но сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными»{300}. Однако в любом случае все эти дары бесполезны, если не сопровождаются любовью: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий»{301}.

Дар языков, чудеса, подвиги, откровения, духовное знание и даже героическое мученичество бесполезны, если им не сопутствует агапе – жертвенная верность общине. И эта «любовь» не есть лишь теплое отношение: она должна выражаться в практических действиях, которые созидают и укрепляют общину. Вот почему Павел считал пророчество более значимым даром, чем языки. Когда человек «говорит языками», окружающие его не понимают. Пророчество же напрямую адресовано их сердцам. Стало быть, «кто говорит на незнакомом языке, тот созидает себя; а кто пророчествует, тот созидает общину Мессии»{302}.

Под конец послания Павел обличил пнэуматикой и за то, что они считают себя уже обретшими бессмертие и отрицают воскресение мертвых{303}. Полагать, что ты достиг совершенства, очень опасно. У таких людей возникает иллюзия, будто им все позволено: пользоваться услугами проституток, вступать в инцестные связи, пренебрегать бедняками на вечере Господней. Такое некритичное отношение к себе ведет к нравственному банкротству и сводит веру к самолюбованию. Более того, оно полностью искажает смысл смерти Иисуса. Чтобы спустить «духовных» верующих с небес на землю, Павел напоминает: Иисусово движение не есть упоительный поиск экстаза и необычных состояний сознания. Оно укоренено в исторических событиях: Иисус умер страшной смертью и был вознесен одесную Всевышнего. Павел перечисляет людей, видевших воскресшего Христа: Петр, Двенадцать, 500 с лишним братьев, Иаков и он сам. Смерть Иисуса изменила ход истории, но процесс еще не достиг завершения. Лишь при втором пришествии Иисуса «мы все изменимся» и смерть будет «поглощена победой»{304}. Тогда, и только тогда Христос установит Царство и «упразднит всякое начальство и всякую власть и силу»{305}.

Напоследок Павел говорит о деле, которое будет занимать его до самого конца. Он понимал, что его экклесии уязвимы. Их легко было сбить с пути, и они нуждались в более твердом понимании ключевых принципов движения Иисуса. А эти принципы первоначально были связаны с созданием общин, основанных на взаимной поддержке, как альтернативы имперскому угнетению. Они должны были спуститься с небес на землю, чтобы верующие не уходили в индивидуальные духовные грезы, а осознали свою связь друг с другом и выразили ее на практике. Необходимо было напомнить им об исторических корнях движения и тем самым пресечь легкомысленные духовные авантюры. Поэтому Павел объявил сбор пожертвований в пользу иерусалимской общины. Ведь еще на встрече в Иерусалиме он обещал «столпам», что будет «помнить нищих». Сбор средств облегчит тяготы бедняков, покажет Иакову, что миссия приносит обильные плоды, а также не позволит общинам самого Павла забыть о приоритетах.