Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Павел начал собирать деньги еще в Галатии. Галатийские ученики вняли письму и оставили затею с обращением в иудаизм. Каждую неделю после воскресного собрания все члены экклесии должны были вносить посильные средства: кто монету, кто безделушку, кто ювелирное изделие, кто фамильную ценность. Постепенно накопились бы немалые запасы, которые со временем надлежало перевезти в Иерусалим. Это еженедельное напоминание о Святом Городе, месте смерти и воскресения Мессии, должно было помочь галатам выработать новые и независимые взаимоотношения с Израилем. Павел понимал его не как подать в пользу более важной конгрегации, а как «дар» (харис) одной мессианской общины другой, равной ей по статусу{306}.

В своем письме Павел дает коринфянам те же наставления, что и галатам{307}. Быть может, он надеялся, что этот практический проект выведет коринфян из сосредоточенности на самих себе и склонит их к агапе, заботе о благополучии ближних. Кроме того, пожертвования не давали бы членам общины забыть, что их вера основана на историческом событии и что они связаны братскими узами с другими общинами{308}. Таким образом коринфяне вырвались бы из патронажной сети, в которую впутались. В отличие от системы, в которой бедняки зависят от подачек богачей, каждый вносит свой вклад в пожертвования. Все участвуют на равных. В противовес налоговой системе империи, где богатство изымается у провинций и стекается в столицу, здесь предполагался свободный дар одних народов другим{309}. Когда же в следующий раз он будет в Коринфе, говорит Павел, то даст письма тем, кто повезет пожертвования в Иудею. Таким образом, он явно предполагал, что к его приезду сбор будет завершен. Однако вскоре события вновь приняли неожиданный поворот, и пожертвования стали новым предметом споров в Коринфе.

5. Сбор пожертвований

Послание Павла к коринфянам возымело действие. Тимофей сообщил, что призвал «духовных» к порядку и община готова собирать пожертвования. При этом коринфяне хотели поддерживать в ходе сбора тесную связь с Павлом и с нетерпением ждали его прибытия. Поначалу он собирался отправиться в Коринф после следующей поездки в Македонию, возможно, осенью 53 г., и перезимовать там{310}. Однако дела удержали его в Малой Азии, и вместо себя он послал Тита. Последний был радушно встречен, но коринфские ученики были глубоко обижены. Возможно, эта обида спровоцировала следующий кризис в их общине{311}.

Летом 54 г. Павел узнал, что в Коринфе объявилась новая группа миссионеров и резко раскритиковала его учение. Но если на «духовных» верующих повлияла еврейско-эллинистическая литература Мудрости, новые проповедники вдохновлялись миссионерской теологией некоторых евреев диаспоры, ожидавших обращения всего человечества в иудаизм. Они полагали, что Израиль встанет во главе нового и справедливого мирового порядка; это будет демократия, но не в смысле правления глупых и порочных масс, о которых новые миссионеры были невысокого мнения. Миром будут править люди, воплощающие добродетели еврейского народа. Новые миссионеры придавали особое значение «божественным мужам» (тэйой антропой), воплощавшим подлинные иудейские ценности, таким как Моисей, Илия и Мессия, – они могли служить образцом и стимулом к правильным действиям{312}.

И если Иисуса новые миссионеры считали одной из таких божественных фигур, то себя – носителями аналогичных великих достоинств. Отказ Павла принимать финансовую помощь и решение работать как обычный человек они поняли по-своему: Павел признает, что его учение не имеет особой ценности. И уж точно его нельзя считать «божественным мужем». Они даже обвинили Павла в том, что своим сбором пожертвований он вымогает деньги у бедняков. Рисуясь своими духовными достижениями, пришельцы внесли в Иисусово движение аристократический стиль руководства, попиравший все эгалитарные идеалы Павла. Услышав об этом, Павел написал коринфянам еще одно послание, пообещав посетить их в ближайшем будущем.