Святослав

Проэдр еще в детские свои годы пел в хоре мальчиков с девичьими голосами и знал в совершенстве все закоулки этого огромного храма. Он уверенно шел вперед и только на мгновение остановился у двери перед лестницей, которая вела в кати-хумений. Там, при свете нескольких свечей, стояли, скрестив копья, два великана-этериота. Увидав императора и проэдра, они мгновенно расступились. Проэдр первый ступил на мало-освещенные ступени, следом тяжело поднялся император, за ним – этериоты. У покоев катихумения проэдр остановился и дал дорогу императору, этериоты остались с проэдром.

Император Иоанн стал на пороге. Феофано ждала его в ярко освещенном многими свечами уголке. Пользуясь тем, что в покоях была ризница василисс, она нарядилась, как надлежало августе. На ней была яркая, сиреневого цвета туника, на плечах красное корзно, на шее и высокой груди сверкали золото и камни, только на голове не было диадемы.

И что говорить: даже здесь, в мрачном катихумении, среди пыли и плесени, ее стройный, словно выточенный из мрамора стан, упругая грудь, страстные губы, темные, блестящие глаза – все было пленительно прекрасно.

Но любовник Феофано, ныне император Иоанн, увидав ее, не пошел вперед. Это, казалось, был уже не тот Иоанн, которого она знала: те же глаза, в которые она смотрела когда-то, – и не те, те же губы, которые ее целовали, – и не те.

Феофано невольно коснулась рукой своей груди – неужели за это короткое время она так изменилась, неужели она не прежняя Феофано, перед которой трепетали, при виде которой сходили с ума? Все, и Иоанн в том числе.

– Иоанн! – вырвалось у нее горячо, страстно, маняще.

Что– то похожее на улыбку появилось на его лице. Он пошел вперед и, как усталый человек, тяжело опустился в кресло недалеко от Феофано.

– Неужели все это правда? – зашептала она и подошла к нему ближе. – Я так тебя любила, ты тоже клялся мне в любви. Подумай только, что смогла свершить наша любовь? Ты -император! Приветствую, поздравляю тебя! Но неужели ты забыл меня, Иоанн?

– Ты очень упряма, – начал он, – если заставила прийти к еебе василевса ромеев.

Феофано пыталась шутить:

– Если меня не пускают к императору, пусть он придет ко мне.

– Хорошо, – и он пренебрежительно махнул рукой, – ты звала меня, я пришел. Чего же ты хочешь от меня, Феофано?.

– Меня удивляет, – вспыхнула она, – как можешь ты об этом спрашивать? Неужели ты не понимаешь, чего я хочу?

– Чего ты хочешь, я понимаю. Но почему ты, Феофано, очутилась здесь, в этом катихумении? Почему ты не на Про-те?

– А как я могла там оставаться? – быстро заговорила она. -Я думала, что ты выслал меня на Прот потому, что этого требовал патриарх, и тогда не винила тебя. Но сейчас патриарха Нолиевкта уже нет,…

– Скажи лучше, Феофане, кто тебе помог бежать с Прота? -ирервал ее император.

Притворившись растерянной, она, взвешивая каждое слово и стараясь угадать намерения Иоанна, ответила:

– Того, кто помог мне бежать, уже нет.

– Кто же он?

Феофано, снова задумавшись на мгновение, ответила:

– Этериот Вард, брат Льва Валента.

Император усмехнулся, – конечно, он знал уже все о Варде Валенте.

– Мне очень жаль Барда, – сказал император. – Я повелел казнить тех, кто перерезал веревки лестницы, по которой он спускался.

– Ты всегда был справедлив, Иоанн, – сказала Феофано и тоже улыбнулась. – Вард Валент и в самом деле достоин того, чтобы наказать виновных в его смерти.

– Но ты не сказала, кто был за ним.

– Я не знаю, Иоанн. На скедии, которая ждала меня внизу, были неизвестные мне гребцы. Ночью мы плыли по морю, а утром я высадилась в Золотом Роге.

– И тебе неизвестно, кто послал Варда и гребцов? -Нет!

Иоанн долго молчал, а потом промолвил:

– Ты упорна и сильна, Феофано. Что ж, если так, я скажу тебе…

Он оглянулся, взглянул на закрытую дверь катихумения и прошептал:

– Варда Валента послал я…

– Ты послал Варда?

– А почему это тебя удивляет? Я знал все и послал Варда к тебе.

Феофано пристально посмотрела в глаза Иоанна, желая угадать: правду ли он сказал? А если правду, то с какой целью? Но на этом спокойном и, как ей казалось, довольном лице не шевельнулась ни одна черточка. И тогда Феофано очень медленно произнесла:

– Сейчас ты такой, каким был, – умный, настойчивый. Что ж, если ты начал говорить правду, скажу и я. Конечно, я знала, – продолжала Феофано, глядя ему прямо в глаза, – что ты послал Варда. Он сам говорил мне об этом, а в последний раз сказал, что бежать с Прота повелеваешь ты.

Император хорошо знал Барда Валента. Феофано еще чувствовала на своей щеке поцелуй этериота. Обоим казалось, что Вард стоит рядом в этом большом темном соборе. Но они его не боялись – Вард был мертв.

– Верно, – сказал император, – это я велел Варду устроить твой побег с Прота, это я… через наших друзей велел ему привезти тебя. Но почему ты не пошла в Константинополе туда, куда сказал Вард?

И тогда Феофано поняла – Иоанн не знает, кто послал к ней Варда. Он не знает, кто вырвал ее с Прота, и хочет выведать, кто ее друзья, потому что это его враги.