Святослав. Мужи крови. Роман

– Спасибо, друже, но ты здесь непричём. Сам я виноват: не маленький уже. Сколько людей жизни лишил.

– Сколько?

– Да я не помню уже.

– Людей жизни лишил, а сам жить не научился.

– Надо тебе жену искать.

– Поздно, если бы ты знал, как я жил последние две недели. Питался у приятелей, жил, ел у них. Это я называю теперь гостить у друзей.

– Ну и правильно, так и должно быть. Теперь у меня поживёшь, погостишь.

– Вино то будет или нет?

– Может хватит тебе сегодня?

– Тебе что жалко что ли для старого друга?

– Ладно, сейчас попрошу слуг принести.

Слуга принёс пива.

Вышата, выпив пива, раскис ещё больше.

– Не знаю, как дальше жить, как на хлеб себе зарабатывать. Я уже думал пойти в плясуны, буду плясать в домах бояр и братцев наших дружинников. А что плясками можно и на хлеб с квасом заработать. А давай, друже, попляшем! У тебя есть в доме, кто играет на дудках или на гуслях.

– Да успокойся ты, все спят уже. Какие пляски!

– Кто спит то!? Слуги?! Рабы?!

– Ага. Не забудь ещё жену с дитём.

– А да, прости. Давай-ка вспомним наш поход, как мы его прошли.

– Да я и не думал в первое время живым выберусь из этого дела.

– Не все такие, как молодцы-молодчики вернулись.

– Не все.

– Ладно давай не будем о грустном. Как у тебя дома? Дом то добрый?

– Добрый, в нём даже полы есть, только холодно в нём.

– Как так?

– Дрова кончились.

– Ну, это ничего, я поделюсь с тобой дровишками.

Молчан устроился лучше Вышаты. Он набрал в походе девять рабов, трёх коней, не считая другого разного добра. Он купил дом убитого в походе воина. Вышата так же, как и Молчан купил дом за крепостными стенами города. Это был дом еврейского ростовщика, покинувшего Киева два месяца назад. Дом был в один этаж с хорошим двором, на котором были хозяйственные постройки. Эти постройки пустовали, так как новый хозяин совсем не интересовался хозяйством, а два месяца после возвращения из похода предавался пьянству и веселью.

Ольга

Начиналась весна. На улицах Киева появились первые проталины.

Во дворец Святослава прибыл гонец от его матери княгини Ольги. Молодой парень нашёл Святослава на конюшне.

– Князь, ваша мать хочет вас видеть.

– Что-то срочное?

– Не знаю. Княгиня не сказала, зачем она послала за вами.

– Ладно. Где она?

– В церкви Андрея первозванного.

Святослав вымыл руки в бочке с водой и направился к воротам. За ним последовали два молодых дружинника: гриди.

– Не надо, я один, – остановил их Святослав.

Святослав вышел на широкую улицу. По улице сновал народ туда-сюда. Святослав шёл, держась рукой за рукоятку меча. Навстречу ему медленно шли две молодые девицы. Святослав быстро посмотрел на них. Судя по богатой одежде это были девицы из знатных киевских родов: боярыни или дочери дружинников. Одна девица попыталась кокетливо стрельнуть глазами, но князь уже прошёл мимо. Молодой парень без тулупа обогнал Святослава с большой корзиной полной круглого хлеба, от которого шёл пар. Только из печи. Прямо чуть слева от князя медленно плёлся, пошатываясь из стороны в сторону какой-то человек и пел песню. Пьяный. На его поясе болтался меч. Русский не варяжский. Святослав догнал его, быстро посмотрел на его лицо. Нет, не знает такого, не из его дружины.

– Здравствуй, княже.

Это Рыба. Он шёл навстречу Святославу, вёл под уздцы лошадь. Когда-то он входил в ближнюю дружину князя. Теперь он вольный витязь. Почему так сложилось, Святослав не знал или не помнил. О всех делах в дружине не уследишь.

– Будь здрав и ты, Рыба.

Святослав прошёл небольшую площадь и вошёл в другую улицу. По улице шёл зазывала: мордастый парень с непричёсанной взлохмаченной русой шевелюрой.

– Все знатные люди Киева! Бояре и ближние княжьи дружинники! Сегодня вечером великодушный и благородный боярин Дарко Путиславович приглашает вас на пир! Пир в честь женитьбы его сына Борислава!

Наконец Святослав дошёл до церкви. Это был деревянный сруб с одним дощатым куполом, увенчанным крестом.

Святослав вошёл в церковь.

Горели перед иконами свечи. Священник обращался к прихожанам. Проповедь. Святослав окинул взглядом толпу прихожан. Человек двадцать пять-тридцать.

Ольга разговаривала с молодым служителем церкви. Святослав не разбирался в церковных чинах.

– Здравствуй, сын.

– Здравствуй, матушка.

Святослав и Ольга обнялись и поцеловались.

– Подержи, – Ольга протянула сыну икону с ликом Христа, взяв её у служителя храма, с которым она разговаривала.

– Кто это?

– Не делай вид, будто не знаешь.

– В самом деле забыл, как его звали.

– Плохо. Я хотела, чтобы ты это повесил на стену в своём тереме.

– Зачем?

– Разве язычники не терпимы ко всем богам нашего мира?

– Ты права. Но это будет несправедливо.

– Почему?

– Люди креста не терпимы к нашим и богам других народов, которые не придерживаются веры креста или полумесяца.

– Но наши русские христиане терпимы ко всем верам.

– Потому что вас мало.

– Ты преувеличиваешь. И откуда тебе известно о нетерпимости христиан.

– Мама, неужели ты думаешь, я такой тупой и умею только махать мечом и стрелять из лука. Я общался со многими людьми, которые были в землях ромеев и странах запада, там, где правители приняли веру креста.