Читаем Святослав. Мужи крови. Роман полностью

Ромеи наступали ровным строем, фаланга за фалангой. Впереди шли «бессмертные» закованные в панцирную броню. Так василевс называл своих лучших воинов. Все воины из имперского войско почти тренировали технику боя. Их обучали старые опытные воины.

Росы встретили неприятели криками и возгласами. Кто-то устрашающе махал топором или копьём.

– Вперёд! – крикнул Сфенкл и русы ринулись в бой.

Сфенкл увернулся от удара копьём и что есть силы ударил топором по щиту ромея. К ромея сломался рука в том месте, где держала щит. Он отступил назад со стоном боли. Вместо него выдвинулся вперёд другой воин. Но Сфенклу удалось пробить ровный строй греков. Так лучшие воины росы в нескольких местах пробили строй имперского войска.

Бой уже превратился в свалку. Бились уже больше не копьями, а мечами, дубинами и топорами. В некоторых местах пытались биться сразу с несколькими воинами ромеями берсерки, которых уже осталось мало и на Руси в Скандинавии.

Трудно было биться с профессиональными воинами империи. На стороне русов была ярость и мужество. На стороне ромеев техника владения оружием и поддержка с тыла.

Византийский источник пишет, что русы бились, как звери.

Русы понемногу начинали одолевать фалангу ромеев.

Иоанн Цимисхий приказал:

– Пускай конница ударит по левому флангу русов.

Конница атаковала русов. Самым слабым местом русских воинов в полевом бою было то, что русы плохо воевали на конях.

Несколько русских конных воинов пытались остановить конницу ромеев, но ромеи начали сминать ряды русов.

– Отступаем! – скомандовал Сфенкл.

Русы встали плечом к плечу друг к другу, те, кто уцелел в бою, прикрылись щитами и стали отступать к городу.

Греки устали и не очень активно атаковали отступающих русов.

Русы спрятались за стенами Преславы.


Лазутчики Иоанна доложили ему вечером, что в Преславе находится Калокир.

– Хотелось бы взять в плен этого предателя, – сказал василевс.

Калокиру удалось бежать из Преславы ночью. Он хорошо знал местность и легко нашёл место, где можно было легко обойти заслоны ромейских воинов.


Иоанн штурмовал Преславу два дня. На защитников города летели камни, дротики и стрелы. Камнями, выпускаемыми катапультами не удалось пробить городские стены.

Греки постоянно обстреливали воинов скрывавшихся за зубцами стен, так что не могли высунуть голову. В это время к стенам бежали воины с лестницами.

Ромеи оказались на стенах Преславы. Бой завязался на стенах. Кое-где греки уже спустились со стен внутрь города и бились на улицах с русами и болгарами.

– К дворцу! – крикнул Молчану Вышата. Он отрубил руку ромейскому воину и ногой столкнул его со стены.

Молчан уже спускался со стены.

Вышата и Молчан бежали к дворцу. За стенами дворца уже собралось много русских воинов и болгар.

– Почему не закрываете ворота?! – крикнул Вышата.

– Так надо! – крикнул кто-то в ответ.

– Где Сфенкл? – спросил Молчан.

– Он бежал. Спустился на верёвке со стены. С ним было человек двести воинов. В том мести греки не атаковали стену, – ответил старый воин рус.

– А как же заслоны греков? – Молчан усомнился в разумности действий Сфенкла.

– Я думаю, Сфенкл пройдёт заслон.

Тактика с открытыми воротами оказалась действенной. Русы и болгары легко поражали копьями и стрелами, пытающихся проникнуть в царский двор греков. Так убили много греков.

В Преславу на коне въехал Цимисхий.

– Прекратить штурм дворца, – приказал он.

В дворец полетели горшки с огненными смесями, факелы, огненные стрелы.

Дворец загорелся.

Русам больше ничего не оставалось делать, как выйти из царского дворца.

Если верить византийскому источнику, русов осталось около семи тысяч.

В бой с русами вступили лучшие воины ромеев.

Русы были разбиты. Многие попали в плен.

Цимисхий приказал оставить в живых семь русов. В их число попали Молчан и Вышата.

Русов подвели к императору, сидевшему на переносном троне у подножия холма. Позади от ветра колыхался шатёр императора и его императорский стяг.

– Идите в Дористол и передайте вашему вождю Сфендославу, что ему лучше всего сдаться мне. Истр перекрыт моими триерами и выход в море перекрыт. Я даже послал триеры в устье Боспора Киммерийского.

Других пленных и раненых русов и болгар казнили.

Чуть позже к Иоанну подвели молодого болгарского царя Бориса с женой и двумя детьми.

– Где твои отец и брат Роман? – обратился к Борису Иоанн.

– Отец ушёл в монастырь, а Роман я не знаю где.

– Можете не бояться нас, мы одной веры и мы хотим изгнать из вашей земли скифов, завладевших вашей страной насилием.

Василевс обходился с Борисом не как с пленником, а как с равным себе. Он ещё не решил, что будет делать с ним.

Доростол

В Доростоле было неспокойно. По улицам быстро ходили русские воины. Знатные воины делили простых воинов по отрядам, назначали сотников, десятников.

Около дома, где жил Святослав, ходили воины с факелами. Было уже темно.

Святослав в доме со знатными воинами думал, как действовать дальше. Среди присутствующих были Вышата и Молчан.

– Мы с трудом нашли коней, чтобы добраться до Дористола, – сказал Вышата. – Никто не хотел давать нам коней.

– Болгары склоняются на сторону греков, – добавил Молчан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Собор
Собор

Яцек Дукай — яркий и самобытный польский писатель-фантаст, активно работающий со второй половины 90-х годов прошлого века. Автор нескольких успешных романов и сборников рассказов, лауреат нескольких премий.Родился в июле 1974 года в Тарнове. Изучал философию в Ягеллонском университете. Первой прочитанной фантастической книгой стало для него «Расследование» Станислава Лема, вдохновившее на собственные пробы пера. Дукай успешно дебютировал в 16 лет рассказом «Złota Galera», включенным затем в несколько антологий, в том числе в англоязычную «The Dedalus Book of Polish Fantasy».Довольно быстро молодой писатель стал известен из-за сложности своих произведений и серьезных тем, поднимаемых в них. Даже короткие рассказы Дукая содержат порой столько идей, сколько иному автору хватило бы на все его книги. В числе наиболее интересующих его вопросов — технологическая сингулярность, нанотехнологии, виртуальная реальность, инопланетная угроза, будущее религии. Обычно жанр, в котором он работает, характеризуют как твердую научную фантастику, но писатель легко привносит в свои работы элементы мистики или фэнтези. Среди его любимых авторов — австралиец Грег Иган. Также книги Дукая должны понравиться тем, кто читает Дэвида Брина.Рассказы и повести автора разнообразны и изобретательны, посвящены теме виртуальной реальности («Irrehaare»), религиозным вопросам («Ziemia Chrystusa», «In partibus infidelium», «Medjugorje»), политике («Sprawa Rudryka Z.», «Serce Mroku»). Оставаясь оригинальным, Дукай опирается иногда на различные культовые или классические вещи — так например мрачную и пессимистичную киберпанковскую новеллу «Szkoła» сам Дукай описывает как смесь «Бегущего по лезвию бритвы», «Цветов для Элджернона» и «Заводного апельсина». «Serce Mroku» содержит аллюзии на Джозефа Конрада. А «Gotyk» — это вольное продолжение пьесы Юлиуша Словацкого.Дебют Дукая в крупной книжной форме состоялся в 1997 году, когда под одной обложкой вышло две повести (иногда причисляемых к небольшим романам) — «Ксаврас Выжрын» и «Пока ночь». Первая из них получила хорошие рецензии и даже произвела определенную шумиху. Это альтернативная история/военная НФ, касающаяся серьезных философских аспектов войны, и показывающая тонкую грань между терроризмом и борьбой за свободу. Действие книги происходит в мире, где в Советско-польской войне когда-то победил СССР.В романе «Perfekcyjna niedoskonałość» астронавт, вернувшийся через восемь столетий на Землю, застает пост-технологический мир и попадает в межгалактические ловушки и интриги. Еще один роман «Czarne oceany» и повесть «Extensa» — посвящены теме непосредственного развития пост-сингулярного общества.О популярности Яцека Дукая говорит факт, что его последний роман, еще одна лихо закрученная альтернативная история — «Лёд», стал в Польше беспрецедентным издательским успехом 2007 года. Книга была продана тиражом в 7000 экземпляров на протяжении двух недель.Яцек Дукай также является автором многочисленных рецензий (преимущественно в изданиях «Nowa Fantastyka», «SFinks» и «Tygodnik Powszechny») на книги таких авторов как Питер Бигл, Джин Вулф, Тим Пауэрс, Нил Гейман, Чайна Мьевиль, Нил Стивенсон, Клайв Баркер, Грег Иган, Ким Стенли Робинсон, Кэрол Берг, а также польских авторов — Сапковского, Лема, Колодзейчака, Феликса Креса. Писал он и кинорецензии — для издания «Science Fiction». Среди своих любимых фильмов Дукай называет «Донни Дарко», «Вечное сияние чистого разума», «Гаттаку», «Пи» и «Быть Джоном Малковичем».Яцек Дукай 12 раз номинировался на премию Януша Зайделя, и 5 раз становился ее лауреатом — в 2000 году за рассказ «Katedra», компьютерная анимация Томека Багинского по которому была номинирована в 2003 году на Оскар, и за романы — в 2001 году за «Czarne oceany», в 2003 за «Inne pieśni», в 2004 за «Perfekcyjna niedoskonałość», и в 2007 за «Lód».Его произведения переводились на английский, немецкий, чешский, венгерский, русский и другие языки.В настоящее время писатель работает над несколькими крупными произведениями, романами или длинными повестями, в числе которых новые амбициозные и богатые на фантазию тексты «Fabula», «Rekursja», «Stroiciel luster». В числе отложенных или заброшенных проектов объявлявшихся ранее — книги «Baśń», «Interversum», «Afryka», и возможные продолжения романа «Perfekcyjna niedoskonałość».(Неофициальное электронное издание).

Горохов Леонидович Александр , Ирина Измайлова , Нельсон ДеМилль , Роман Злотников , Яцек Дукай

Фантастика / Проза / Историческая проза / Научная Фантастика / Фэнтези