Святослав (Железная заря)

Ромеи втягивались внутрь страны. Их встречали покинутые сёла, насмешливо хлопавшие дверями пустых домов. В некоторых селениях вода была отравлена, а на стенах жилищ написаны поносные слова на греческим языке. Беды только начинались. Ромеи не знали троп среди непроходимых болот и заросших густыми кустарниками холмов, не знали, где искать сбежавших селян. Без Сурсувула болгары сами начали войну Били находников на переходах, на ночлегах, когда те добывали пищу. Весна наступала, грянули дожди со снегом, затем просто дожди, поднялась вода, дороги раскисли и стали вовсе непролазными. Полководцы спешили отводить своих измотанных роптавших войнов в свои земли.

Калокир — один из немногих, кто не потерял голову от побед. Он не спешил за призрачной добычей, его мира не укладывалась на ночлег, пока лагерь не был обнесён частоколом и не выставлена стража. Продвинувшись не так далеко, как остальные, он потерял зато меньше воинов и благополучно отвёл свою миру в Филиппополь, чтобы там дождаться остальных. Там, куда стекалось потрёпанное войско, он услышал много разных историй про неудачный поход. Так ему рассказали, как одна тагма попала в засаду на болоте, болгары перебили всех, кроме одного воина, которого отпустили затем, чтобы передал императору, что так будет со всеми ромеями, кто придёт с войной в Болгарию. Знакомец мирарх Кирилл рассказывал, что, вступив в первое брошенное село встретили только древнюю беззубую старуху, что посылала проклятия ромеям. Старуху убили. А дальше на них выскочил небольшой отряд болгар. Получив отпор, болгары бросились наутёк, скрывшись за холмом. Кирилл разделил войско, чтобы не растягиваясь обогнуть холм. Одна из частей вышла нескоро и сильно побитая — болгары ждали их там и устроили засаду.

Базилевс был в ярости. Своего тёзку он разжаловал и отослал в Севастию в один из гарнизонов. По империи был пущен слух об успешных победах ромеев, но слух не прижился и о походе на мисян вообще предпочли молчать.

Глава 10

Несмотря на всю строгость присмотра за выходом скрытых бесед и решений из Большого дворца, на большое количество тайных и явных слухачей кишевших в городе, Калокир уже знал о том, что Никифор хочет отправить его к Святославу.

Базилевсу привезли в подарок из горячих лесов Ливии львёнка. Никифору нравились львы, в них была сила, неустрашимость в бою, царственное спокойствие, диктуемое осознанностью своей мощи. Когда Калокир вошёл в палату, Никифор играл с котёнком, повалив его на спину и теребя брюхо, при этом восторженно рыча, когда львёнок пытался ухватить его. Рядом стоял и смотрел на всё это всемогущий и непотопляемый паракимонен Василий Ноф, склонив на грудь лысую голову, будто находясь в дрёме. Вдоволь набаловавшись, базилевс велел убрать маленького хищника и только сейчас обратил внимание на Калокира. За императором тяжело поднял голову Василий.

— Львы тоже не сразу становятся сильными, есть время, когда убить их под силу даже шакалу, — вместо приветствия сказал базилевс.

— Ты помнишь Калокира, Василий?

Паракимонен кивнул.

— Про него я и говорил. Кто как не херсонец может уговорить варварского катархонта напасть на варваров?

Никифор засмеялся густым хриплым смехом, задрав вверх чёрную бороду. Часто никто не мог понять, оскорбляет его базилевс или, наоборот, хвалит, не понял сейчас этого и Калокир. Они прошли в небольшой, обставленный по-спартански покой, за ними тенью проследовал Василий» бесшумно притворив дверь. Став серьёзным, Никифор сказал:

— Я помню, как ты обронил, что неплохо было бы наказать мисян силою скифов, я запомнил твои слова. Ты слышал, что творят они на Понтийском побережье? Мне писал топарх Поликарпов который вынужден был уйти под власть Киева. Святослав, как разбушевавшийся медведь, почуявший вдруг силу и ярость. Нужно направить эту медвежью мощь в нужное нам русло. Где сейчас главный русский архонт? Говорят, снова на Боспоре Киммерийском?

Калокир слышал это от Гордея, но промолчал. Никифор нажал на рычажок на золочёном индийском кувшине и пружина откинула крышку. Херсонец двинулся было перехватить кувшин, но Фока жестом остановил его и, не чинясь, разлил вино по двум чашам, оставив без внимания Василия.

— Я ценю твои русские связи, херсонец. И мне нравятся мужи доблестные. Если человек труслив в бою, то и в других делах он слаб. Так, Василий?

Паракимонен кивнул. Базилевс хитро посмотрел на Калокира и молвил:

— Ты ведь знал, что тебя пошлю? Молчи. Знал, ибо больше некого.

И добавил, протягивая Калокиру чашу:

— Об условиях поговорим позже, может, ты что-то добавишь к тому, что мы решили. Выпьем за твой успех.