Святослав (Железная заря)

— Ты не понимаешь, друже, — Блуд встал поближе ко кметю, — мне эта нужна, нравится мне уж больно.

— И что? Мне она тоже нравится. Вот попользую, так делай с ней что хоть!

Кметь отвернулся, показывая, что разговор закончен. Блуд положил ладонь на черен меча.

— Тогда я заберу её силой!

Снующие туда-сюда воины с интересом останавливались, слушая разговор. Кметь отскочил в сторону, торопливо натягивая штаны и тоже схватился за меч. Хазаринка, поправляя разорванную сряду, отползла в сторону, прижавшись спиной к глиняной стене какого-то дома.

— Ты что?! На своего оружие поднимаешь? Ты знаешь, что князь казнит за это?

— Я не хочу драться с тобой, — сказал Блуд, видя, что неодобрительно загудели подошедшие ратные, а какой-то, судя по платью, боярин уже, видимо, извещённый, торопливо к ним шёл, — возьми куны и отдай девку!

— Да отдай ты её! — крикнул ражый красномордый воин. — Сейчас обоих на суд к князю, дурачьё! Бабу, вишь, поделить не могут!

Парень, остро сверля Блуда злыми глазами, прошипел:

— Бери свою суку! Только пожалеешь ты об этом!

Даже не посмотрев на протянутые Блудом монеты, развернулся и пошёл восвояси. Блуд протянул напуганной хазаринке руку:

— Пойдём. Теперь тебя никто не тронет...

Конь, слушая властную княжескую длань, нёс седока вдоль крепостной стены. Пламя пожарищ отражалось на начищенных до блеска наглазниках шелома. Город погибал. Сломлена мощь Хазарии. Как когда-то кормильцу его отца Свенельду, молодой кметь Доброга принёс голову князя Амала, так и сегодня тот же Доброга, только постаревший, но всё ещё той же богатырской стати поднёс Святославу на копье голову хазарского бека. Только срубил на этот раз вражеского вельможу не он, а его воин.

Сегодня приносили князю уже множество голов знатных воинов в надежде, что кто-нибудь из них окажется беком, и желая получить награду. Пленные хазары мотали головами: «не он».

— Как зовут тебя, кметь, и откуда ты? — спросил Святослав снявшего шелом и склонившего пред ним выю воина.

— Люди называют меня Колотом, княже. А родом я из-под Вышгорода из веси Осинки.

— Что ты хочешь в награду?

Кметь посмотрел на князя ясными глазами и произнёс:

— Чужой славы мне не надо, многие помогли прорубиться к нему, а Перун направил мой меч. Если награждать, то и тех, кто сражался рядом со мною.

Святослав нахмурился, внимательно вглядываясь в кметя. Степенно стянул с пальца золотую жуковинью и протянул Колоту:

— Ежели будет нужно что, напомнись.

Колот, поклонившись, принял подарок. Князь тронулся дальше, изредка охватывая взором погибающий город и надеясь, что на другом конце хазарской земли также ограблен и разрушен такой же великий и богатый город — Семендер.

Глава 34

Киевские рати ещё стыли в вятских снежных лесах, когда Икморь с пришедшим на подмогу Акуном обрушились на касогов. Хорошие проводники были у русов, знающие горные проходы, ущелья, где прятались сёла-аулы. Горцев обычно били зимой, пока горы не покрылись зелёной растительностью и им негде прятаться и устраивать засады. Пощады не было, но её и не ждали, русы всегда жестоко наказывали за набеги на свои земли, после их прихода в сёлах в живых не оставалось даже собак. Ясы не смогли и не захотели прийти на помощь своим горским соседям. Впрочем, не все касожские племена принимали руку хазар, на них русы не нападали. Наконец, после нескольких поражений в боях, касожский князь Тетяк попросил мира.

Приехал сам, без воевод с одним лишь стремянным, показав недюжинную смелость. Икморь, вопреки советам некоторых воевод, не стал его ловить, чтобы затем держать в Тмутаракане для залога мира. Тетяк был уже седеющий муж, среднего роста, но широкий в плечах, с твёрдым взглядом чёрных властных глаз. Несмотря на видимое почтение, он походил на сердитого шмеля, запутавшегося в траве, делал явные намёки Тмутараканскому воеводе:

— Горцы не прогнали тебя, потому что ждут, чем кончится пря киевского князя с хазарским каганом. Никому не хочется иметь во врагах победителя. Но жди беды, если Святослав проиграет.

— Зачем же вы тогда пустошили мои земли? Вы сами и навлекли мой гнев на свою голову, — отвечал Икморь.

— Мы держали слово, данное хазарам, — возразил касог.

— Что ж, я надеюсь, что ты сдержишь слово, данное мне...

Мир с касогами был заключен, но оставались ясы, непонятно как теперь относившиеся к Тмутараканю. Рати русов повернули теперь к ним. От одного из ясских враждебных родов приехал с большой свитой и с подарками их князь Чермен. В отличие от Тетяка он был высок, златовлас, с большими голубыми глазами, его можно было бы принять за руса, если б не горбатый орлиный нос, выдававший горское происхождение. Чермен — опять же в отличие от Тетяка — был дружелюбен, говорил цветистые речи.

— Я не понимаю, — искренне удивлялся он, — зачем ты идёшь в наши земли с военною силой? Мы всегда были друзьями с русами и врагами — с хазарами.

— Зачем же вы заключали мир с хазарами? — возражал Икморь.