Святость и святые в русской духовной культуре. Том 1.

добръ пасту/хъ [300] благовeрію твоему о блаже/ниче. святаа церкви святыа Богородицa Ма/pia яже созда на правовeрь/неи основе. идеже и мужь/ственое твое тело ныне лежитъ. / жида трубы архаггелъскы. / добръ же зело и веренъ послу/хъ Сынъ твои георгии. егожъ сътво/ри Господь наместника по тебе. / твоему владычеству. не ру/шаща твоихъ уставъ. но утве/ржающа. ни умаляюща тво/ему благовeрію положеніа. но / паче прилагающа. не сказаша // но учиняюща. иже недоко/ньчаная твоа наконьча

— и здесь еще раз автор не удерживается от двойной на этот раз аналогии —

акы / соломонъ да[д]видова. иже домъ / Божіи великыи святыи его пре/мудрости созда [301] (191б–192а).

Этим ходом Иларион переносит слушающих его в сегодня, в Киев Георгия–Ярослава (о мотиве города говорилось выше) и даже конкретнее и точнее — в Десятинную церковь (ср. упоминание церкви Богородицы, 191б), к гробнице Владимира. Этот «выход» из текста вовне, в ситуацию hic et nunc (или, точнее, приспособление текста к тому, чтобы быть голосом этой ситуации), увенчан центральным и наиболее патетическим отрывком «Похвалы», уже давно привлекшим к себе внимание исследователей и высоко ценимым [302]. Выделенность этого отрывка подчеркивается и тем, что он, как установил Тарановский (1968:4), написан «молитвословным» стихом (или «кондакарным», согласно А. В. Позднееву), охватывающим довольно значительную часть текста «Похвалы» (1926–1936; 30 стихов в исчислении Тарановского):

1. 1. въстани о честнаа главо. / отъ гроба твоего.
2. въстани. / отряси сонъ.
3. hеси бо уме/рлъ но спиши, до обьщааго / въсемъ въстаніа.
4. въстани. / неси умерлъ.
5. несть бо ти ле/по умрети.
6. веровавъшу / въ Христа живота всему миру. /
7. (отряси сонъ. възведи очи. / да видиши.
8. какоя тя чести Господь тамо съподобивъ.
9. и на / земли не беспамятна оста/вилъ Сыномъ твоимъ.
10. въста/ни виждь чадо свое георгиа. |
11. виждь утробу свою.
12. виждь // милааго своего.
13. виждь его же / Господь изведе отъ чреслъ твоихъ. |
14. виждь красяащааго столъ зе/мли твоеи.
15. и возрадуися и въ/звеселися.
16. к сему же виждь /и благоверную сноху твою ери/ну.
17. виждь вънукы твоа и / правнукы.
18. како живутъ. / како храними суть Господемь. /
19. како благоверіе держать. / по предаянiю твоему.
20. како / въ святыа церкви чястять. |
21. како славять Христа.
22. како покла/няются имени его.
23. виждь же / и градъ величествомъ ciaю/щь.
24. виждь церкви цветущи. |
25. виждь христіаньство растуще.
26. виждь градъ иконами святыихъ освещаемь
27. и блистающеся. / и тіміаномъ обухаемь.
28. и / хвалами и божественаами и не/нiи святыими оглашаемь. //
29. И си вся видевъ возрадуися и / възвеселися.
30. 30. и похвали бла/гааго Бога. всемь симъ строи/теля.

Употребляемый в этом отрывке молитвословный стих, как известно, встречается в ряде молитв (в частности, и в «Отче наш») и славословий (например, «Радуйся») и непосредственно восходит к соответствующему византийскому стиху. Его определяющие особенности — свободный несиллабический характер [303], синтаксический параллелизм как общий принцип организации текста, наличие в начале стихов особых ритмических сигналов (прежде всего в виде императива и вокатива) и т. п. (см. Тарановский 1968:1–3).