Святые и пророки Белой Руси

Резкое обострение взаимоотношений настоятеля Жировичского монастыря с епархиальной властью и руководством митрополии наметилось после того, как 12 апреля 1924 г. собор епископов православной митрополии в Польше принял решение о переводе церковного месяцесловия на новый стиль. Отказавшись признать каноничность данного постановления и продолжив совершение богослужений по старому стилю, архимандрит Тихон (Шарапов) первое время стремился избежать открытого конфликта со священноначалием митрополии. В своих письмах и сообщениях епископу Алексию (Громадскому) он пытался убедить правящего архиерея в том, что календарная реформа не будет принята народом и породит церковные нестроения. «Назначенные благочинные (…) об этом не донесут, запуганные так не поступают, и, т. о., Синод и Архиереи правды не узнают, а если и узнают, то, м.б., слишком поздно, когда лицом к лицу столкнутся с гневом народным. (…) Но скрывать правду я не мог, не считаю нравственным даже. Предупредить грядущее легче, нежели врачевать уже поступившись», — писал архимандрит Тихон управляющему Гродненской епархией. Помимо переписки с епископом Алексием (Громадским), настоятель Жировичского монастыря установил «большую переписку» о календарном вопросе с Первоиерархом Русской Православной Церкви Заграницей митрополитом Антонием (Храповицким), которого лично знал со времени совместного пребывания в Почаевской лавре. Одновременно с этим архимандрит Тихон организовал составление обращения к митрополиту Варшавскому и всея Польши Дионисию (Валединскому) от лица православного населения Слонимского уезда с протестом относительно проведенной календарной реформы.

Стремление архимандрита Тихона (Шарапова) сохранить употребление старого стиля в церковной жизни вызвало негативную реакцию священноначалия православной митрополии в Польше, которое рассматривало деятельность настоятеля Жировичской обители как «нецерковное и антииерархическое выступление». Одновременно с церковным руководством на ситуацию в Жировичах обратили внимание представители светской власти, усмотревшие в действиях архимандрита Тихона антигосударственные мотивы. Резолюцией епископа Гродненского и Новогрудского Алексия (Громадского) № 2174 от 17 июля 1924 г., положенной на рескрипте Министерства исповеданий и народного просвещения Польской республики № 4208/811 от 30 июня 1924 г., архимандрит Тихон был устранен от должности настоятеля Жировичского монастыря. Предвидя подобное развитие событий, он сознательно избрал путь сопротивления календарной реформе, которую считал недопустимой и антиканоничной. Еще до смещения с настоятельской должности архимандрит Тихон в одном из своих сообщений управляющему Гродненской епархией писал: «Может быть, мои дни сочтены, но считаю долгом говорить правду до конца, как бы истина ни была горька».

Пойдя по пути непризнания решений Священного Синода православной митрополии в Польше в вопросах литургического календаря и автокефалии, архимандрит Тихон отказал епископу Гродненскому и Новогрудскому Алексию в праве налагать на него канонические прещения. Свою позицию отстраненный настоятель Жировичского монастыря объяснял тем, что назначение на должность он принял от Святейшего Патриарха Московского и Всероссийского Тихона, каноническую верность которому продолжает сохранять, чего нельзя сказать о членах Священного Синода православной митрополии в Польше. Реагируя на развивающееся противостояние, епископ Алексий (Громадский) издал распоряжение № 2405 от 23 июля 1924 г., в котором запретил архимандрита Тихона в священ-нослужении и проповедании Слова Божия.

На следующий день, 24 июля 1924 г., в Жировичский монастырь прибыл новоназначенный наместник игумен Исидор (Лонгинов), который был недружелюбно встречен прихожанами монастыря. Воспринимая архимандрита Тихона (Шарапова) как ревностного хранителя православных устоев, местные жители с недоверием восприняли его преемника, которого подозревали в неблагонадежности и готовности передать Жировичскую икону Божией Матери полякам-католикам. Недоверие в отношении наместника дошло до того, что люди на протяжении двух суток попеременно дежурили в Успенском соборе обители, оберегая почитаемую ими святыню. В ночь на 26 июля чудотворная икона была похищена из собора. Как выяснилось впоследствии, икону вынесли инокиня Дария (Мелешко) и монах Гермоген, спрятав ее сперва в доме бывшего преподавателя Жировичского духовного училища М.Я. Цебрикова, а затем в доме местного жителя Пашкевича. В ходе проведенных полицией розыскных мероприятий икона была найдена и 1 августа возвращена в Успенский собор. Тем временем архимандрит Тихон находился на Волыни, где в Дерманском монастыре и Здолбуновской Богородичной церкви призывал верующих к сопротивлению календарной реформе.