Святые и пророки Белой Руси

Александр Васильевич Духнович был непримиримым противником создания «украинского» языка, особенно на основе галицкого наречия, которое, как Духнович писал своему единомышленнику галицкому русскому историку Денису Зубрицкому, «у нас и мужик не терпит», что, в свою очередь, побудило Зубрицкого убедить Михаила Максимовича отказаться от попыток измышлять отдельный от общерусского «украинский» язык. «…Ваши мне сообщенные основательные и с систематической точностью изданные сочинения — откуда идет русская земля, и исследование о русском языке читал я с величайшим любопытством и вниманием. Вы опровергли сильным словом мечтательные утверждения писателей и выдумки как о происхождении народа, так и о русском языке, которые мне всегда не нравились… Что касается до наречий русского языка, то их бесчетное число: внимательный наблюдатель, странствуя по русской земле, найдет почти в каждом округе, даже в каждой деревне, хотя и неприметное различие в произношении, изречении, прозодии, даже в употреблении слов, и весьма естественно. По исчислению г-на Шмидель (Literarische Anzeiger, 1882 г.) есть 114 наречий немецких столь одно от другого расстоящих, что немец друг друга никогда не разумеет, но язык есть всегда немецкий, и, невзирая на сие, ученые немцы в Риге, Берлине, Вене и даже в Страсбурге употребляют в книгах и общежитии лучших обществ одно словесное наречие. Я бы желал, чтобы и русские тем примером пользовались…»[84].

Духовное становление будителей

Нашим будителям более всего были близки русские славянофилы. Многие из них поддерживали личные связи с Аксаковым, Погодиным, Хомяковым, Шевыревым и другими сторонниками славянского единства.

Было время, когда будители, надеялись на непосредственное вмешательство России в славянские дела Австрии и Венгрии. Вот почему А. Добрянский сразу же стал гражданским комиссаром при русских войсках Паскевича-Эриванского, который прибыл в 1849 году в Венгрию. После ухода русских войск из Венгрии эти надежды рухнули. Что же осталось делать будителям? Они должны были думать только о том, как приспособить свои действия к условиям места и времени. Заявляя о своих верноподданнических чувствах австрийской короне, они в то же время мечтали о духовном, культурно-литературном единении славян между собой и, прежде всего, с Россией.

Большое влияние на формирование славянофильских взглядов будителей, на направление их культурно-просветительской деятельности оказало чешское и словацкое национальное возрождение, идеи «апостолов» славянства И. Добровского и Яна Коллара, произведения Ф. Палацкого и П. Шафарика, а также зарождающееся русское национально-просветительское движение в братской тогда Галиции, у истоков которого стояла «Русская троица», когда три студента богословского факультета Львовского университета Яков Головацкий, Маркиан Шашкевич и Иван Вагилевич впервые в Галичине открыто заявили: «Как на небе Бог в Троице Един, так на земле Русь триединая: Великая, Малая и Белая Русь — одна Русская земля». Уместно тут вспомнить и о связях с русскими учеными-славистами. В частности, А.В. Духнович был знаком с профессором Харьковского университета И.И. Срезневским, который в 1842 году, после встречи с Л. Гаем, посетил также и А. Духновича[85]. На память об этой встрече А. Духнович подарил известному ученому-слависту два автографа своих стихотворений.

Осторожно, боясь вызвать подозрение у австрийских и венгерских властей, будители, в своей литературной деятельности пропагандировали те идеи, с которыми была связана их борьба за русскость. Правда, делалось это, по словам И. Раковского «еще весьма слабо… У писателей… это происходит не только от добровольного уклонения от правил русского языка, сколько от недостатка совершенного знания и обладания богатством его. Но можем ли мы иметь притязания на совершенное усвоение литературного русского языка? Где, в каких училищах изучали мы его? Давно ли занимаемся распространением народного просвещения? Чисто русского училища с преподаванием наук на русском языке у нас доселе нигде нет. Все, что в некоторых училищах находим, для пользы нашего русского языка, ограничивается преподаванием русской грамматики, далее закона Божия и некоторых немногих учебных предметов на русском языке; но при всем этом вовсе не употребляются учебники, составленные на литературном русском языке».

«Отцом русской школы и русской литературы в Угорской Руси, — писал К. Кустодиев, — был А. Духнович, человек «глубокого классического образования и «глубоко преданный своему народу и любивший меньшую братию до самоотвержения». Все свои силы, все свое время, все свои средства А. Духнович посвятил единственной цели — пробуждению народного сознания и развитию народной литературы».

Русские корни Духновича (1803–1865)