Святые наших дней

Неразрывна связь между страхом Божиим и покаянием. Тему покаяния отец Софроний раскрывал уже в книге «Старец Силуан». В письмах к Бальфуру также много говорится о покаянии. В книге «Видеть Бога» отец Софроний увязывает покаяние с откровением Бога в Его священном имени «Аз есмь» и с созерцанием Божественного Света: «С этим Именем открылись для меня дали, убегающие в недосягаемость. Не в порядке отвлеченного мышления, но бытийно сей Личный Бог стал для меня очевидностью… И я предался отчаянному плачу, горькому, жгучему, осознав ужас моего падения: Господь даровал мне благодатное отчаяние. И когда я оплакивал себя глубоким плачем, не смея возвести мысли моей к Нему, Он явился мне во Свете Своем. Так положил Он начало моей новой жизни, породив меня в слезах покаяния».

В «Лествице» блаженного Иоанна Синайского целая глава посвящена «радостотворному плачу», то есть такому покаянному плачу, который в самом себе заключает духовную радость. Отец Софроний описывает подобный опыт: «Благодать покаяния есть восхищение души к Богу, увлеченной явлением Света. Он, сей Свет, в начале еще никак не видим, но от теплоты Его смягчается сердце… Дух наш бывает в состоянии благодарного восторга, когда открывается нам Святая Тайна, превосходящая тварный ум: Бог Живой, Которому можно говорить “Ты”. Его величие нас пугает; Его смирение нас поражает. И сколько бы мы ни восходили в нашем влечении к Нему всей силой нашего существа, мы с радостью ощущаем процесс восхождения, но вместе с тем представляется Он все более недостижимым. И бывает, что мы изнемогаем, нас охватывает некое отчаяние, мы видим себя готовыми пасть, – и вдруг Он, уже нежданный, с нами и обнимает нас любовно».

Свой собственный опыт покаяния отец Софроний увязывает с тем временем, когда он отошел от детской веры в Бога, потерял опыт Его живого присутствия и увлекся восточными учениями. Возвращение к Богу стало для него Страшным Судом, перевернувшим всю его жизнь: «Неосязаем Бог наш; невидим, непостижим; неисследимы и пути Его о нас Промысла. Как Его нежная, но могущественная рука уловила меня, когда я с упорством юного безумства устремился в меоническую[7] пустоту? Огонь небесный проник внутрь, и сердце мое было растоплено жаром. Мою покаянную молитву я приносил Святому Богу, прижавшись к полу, к земле. О, какого стыда я был исполнен в те годы. Я сознавал себя самым подлым преступником за мой гордый порыв превзойти Его. Мой грех против Его любви предносился мне в своей кошмарной сущности: как самоубийство, и притом не в плане тленной плоти, но как отпадение в вечности от моего Творца. Он в безмерности Своей любви желает дать мне светоносную беспредельность. Я же стучал в двери смерти не во времени, а за его гранями. Я ненавидел себя, десятилетия проливал слезы от горя моего и стыда моего… В этой молитве мой ум не обращался на меня самого; я не анализировал мои состояния; я пребывал в великом трепете, почитая себя недостойным прощения. Я стоял как бы на Страшном Суде высочайшего трибунала: все мое внимание сосредоточивалось на моем Судье. У меня не было слов – я молился неоформленными словом воздыханиями сердца моего».

Тема покаяния – лейтмотив всей христианской проповеди. Отец Софроний напоминает, что Евангелие начинается и заканчивается призывом к покаянию. И учение святых Отцов проникнуто этой темой. Покаяние является «основным фоном всей нашей аскетической жизни». Цитируя слова из великопостной молитвы Ефрема Сирина «даруй ми зрети моя прегрешения», отец Софроний подчеркивает: «Опять и опять: видеть свой грех – есть духовный акт, чрезвычайно великой ценности для всех, кто ищет Лицо Бога Живого. Больше того: акт сей есть действие в нас Самого Бога, Который есть Свет».

Господь встречает прп. Иоанна Лествичника, взошедшего на вершину Лествицы.

Фрагмент иконы «Лествица». Монастырь

Св. Екатерины, Синай. XII в.

Каким образом человек может прийти к познанию своих грехов и покаянию в них? Первый путь – это «вера в Божество Христа, ради которой нисходит на человека любовь Духа Святого. Познавший опытом святой огонь Божественной Любви естественно стремится пребыть в этом благодатном состоянии. И если он совершит что бы то ни было делом или только во внутреннем движении своем, последствием чего бывает ослабление чувства любви Божией, то самое сие умаление благодати, без всяких рациональных психоанализов, является показателем отступления нашего от Правды Божией. Тогда дух наш устремленно обращается к Богу в покаянной молитве, чрез которую приходит прощение, как восстановление в любви».

Еще один путь к познанию греха заключается в том, что «дух человека ставит себя на суд слова Божия. Разумным контролем своего внутреннего состояния он убеждается, что не хранит заповеди, и в силу этого приносит покаяние».