Святые наших дней

Не только человеческому естеству свойственны колебания между стремлением познать Бога и желанием спрятаться от Него, подобно тому, как Адам прятался от Бога, когда нарушил Его заповедь. Сам процесс богообщения предполагает периоды близости Божией, которые чередуются с периодами оставленности. Об этом много говорится в христианской аскетической литературе. Преподобный Исаак Сирин пишет: «…Во все времена и на всех этапах подвижнической жизни помощь и немощь поочередно присутствуют в человеке. Бывает, что воздвигаются в нем бури против целомудрия; бывает, что сменяются состояния радости и уныния. По временам бывают у человека светоносные и радостные состояния, но вдруг опять появляются туча и мрак… Такие же перемены переживает человек, который пребывает в служении Богу. Иногда ощущает он помощь от Божественной силы, которая внезапно появляется в уме; иногда же испытывает он противоположное ощущение, цель которого – в том, чтобы осознал человек немощность естества своего и сколь слабо оно, немощно, неразумно и младенчественно».

В чем-то взаимоотношения человека с Богом можно уподобить любви между мужчиной и женщиной. Не случайно для обозначения обоих состояний используется один и тот же термин «любовь». Когда люди друг в друга влюблены, пребывание вдвоем является для них величайшим счастьем, а разлучение становится нестерпимой мукой. Так и во взаимоотношениях с Богом. Разница здесь в качестве, интенсивности и длительности чувства. Горячая влюбленность редко длится всю жизнь – чаще она вспыхивает, длится какое-то время, а потом угасает. Любовь же к Богу не должна угасать и может длиться в течение всей жизни человека, со временем возрастая и углубляясь. При этом периоды пребывания с Богом и расставания с Ним чередуются, и это чередование порождает смену духовных и эмоциональных состояний.

Богооставленность – состояние, знакомое многим подвижникам. У того же Исаака Сирина мы читаем очень проникновенные слова об этом: «Когда случится, что душа твоя внутренне облекается тьмой – а это естественно для… чина безмолвия – и, подобно тому, как солнечные лучи закрываются от земли облачной мглой, душа на некоторое время лишается духовного утешения и света благодати по причине осеняющего душу облака страстей, и несколько умаляется в душе твоей радостотворная сила, и ум осеняет необычная мгла, ты не смущайся умом и не подавай руку отчаянию. Но терпи, читай книги учителей, принуждай себя к молитве и жди помощи. Она придет скоро, без твоего ведома».

Очень похожий опыт описан у отца Софрония в книге о старце Силуане: «Человеку с Богом не всегда легко. В период отнятия благодати, который обычно весьма продолжителен, Бог иногда может представляться душе беспощадным мучителем. Не достигая милости Божией, несмотря на предельно доступный для него подвиг и труд, человек страдает настолько тяжко, что если бы было возможно, отказался бы вообще от всякого бытия… Испытав Бога, познав жизнь во свете Лица Его, душа уже ни в чем в мире не находит себе ни покоя, ни удовлетворения, и не на чем не может остановиться; и вместе, все, кроме Бога, окружает ее. Все, что познала она как зло, как тьму, всякое демоническое действие обуревает ее; и мучительство страстей временами доходит до последнего напряжения; а Бог словно отвратился от человека и не внимает никаким призывам его. Как самое беспомощное существо, повисает он над страшною бездною и кричит к Богу о помощи, но все крики остаются не услышанными… Тогда приходят такие мысли и чувства, о которых хранится молчание».

Приведенный текст целиком включен в книгу «Видеть Бога», значительная часть которой посвящена описанию опыта богооставленности. Этот опыт отец Софроний воспринимает как неотъемлемую составляющую религиозной жизни. В нем усматривается подобие тому «истощанию», кенозису, который был явлен Богочеловеком Христом: «Не верующие в Бога не знают богооставленности. Сие горе переживают лишь те, кто уже познал благость Бога и всеми силами стремится пребывать в Нем и с Ним. Чем в большей мере вкусил человек радости единения с Богом, тем глубже страдает он при разлуке с Ним».

Христос молился с кровавым потом в Гефсимании, а на Кресте взывал к Своему Отцу: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты меня оставил?» Это был наивысший момент Божественного «истощания», которое, однако, «преобразилось в столь же завершенное обóжение воспринятого Им в акте воплощения нашего естества». Христианин через опыт богооставленности может «приблизиться к этому состоянию, чтобы удостоиться принять соответствующее глубине его личного истощания – спасение».

Распятие.

Фрагмент фрески. Монастырь Студеница, Сербия