Святые наших дней

Некоторые страницы книги «Аз есмь» почти буквально соответствуют страницам книги «О молитве», включая размышления о молитве как о творчестве и подвиге, а также части разделов, посвященных молитве Иисусовой. Что же касается разделов, посвященных Гефсиманской молитве и литургической молитве, то затрагиваемые в них мысли и идеи найдут наиболее законченное выражение в итоговом произведении отца Софрония – «Видеть Бога как Он есть».

«Видеть Бога как Он есть»

Книга «Видеть Бога как Он есть» стала увенчанием всего богословского творчества отца Софрония. В ней он вновь, притом очень откровенно и подробно, описал свой опыт созерцания Божественного Света. Подобным опытом обладали древние святые, однако лишь в творениях Симеона Нового Богослова мы находим многочисленные описания видений Света; никто из Отцов ни до, ни после него не говорил о собственном опыте созерцания Божественного Света с такой откровенностью. Современников Симеона эта откровенность шокировала, многие обвиняли его в гордыне или лицемерии.

Нечто подобное произошло с отцом Софронием после публикации книги «Видеть Бога как Он есть». Далеко не все, знавшие отца Софрония по книге «Старец Силуан», сумели адекватно воспринять написанную им духовную автобиографию. Некоторые, как уже говорилось, увидели в новой книге признаки «прелести», другие вообще усомнились в достоверности описанных им видений. Один епископ, по рассказу самого отца Софрония, даже прислал ему письмо: «Отец Софроний! Но мы-то вас знаем! Мы знаем, что с вами этого не могло быть». А иные с иронией говорили:

– Если хотите видеть Бога как Он есть, поезжайте к отцу Софронию.

Между тем именно книга «Видеть Бога как Он есть», законченная отцом Софронием в глубокой старости, является квинтэссенцией его богословской мысли. Столь откровенно рассказать о своем личном духовном опыте, о видениях Божественного Света, о десятилетиях покаянного плача мог только человек, достигший полного бесстрастия, неуязвимый для похвал, лишенный амбиций и не боящийся потерять драгоценный дар, полученный им от Бога.

Архиепископ Василий (Кривошеин), прочитавший книгу отца Софрония в рукописи, предупреждал его: «Многие будут Вами смущаться, даже осуждать, говорить, что Вы все пишете о самом себе, да еще при жизни, о Вашем долголетнем аскетическом подвиге, о Вашей непрестанной молитве, видении Несозданного Света и т.д., но я мог бы на это возразить Вашим критикам, что совершенно так же нападали и на преподобного Симеона Нового Богослова за его откровения о самом себе, за его видения света, за “мистическое многословие”, прежде всего, за “самосвидетельство” при жизни, за сравнение себя с апостолом Павлом. Так что у Вас есть что возразить Вашим критикам и защитить Ваш духовный путь».

В одной из бесед начала 1990-х годов отец Софроний объяснил, почему написал эту книгу:

– Сам я взял на себя страшный риск (за который уже потерпел много весьма суровых слов против себя), написав эти две книги: о старце Силуане и, еще хуже, о себе самом – книгу «Видеть Бога как Он есть». Но я решился на это перед самой смертью: я жду ее прихода уже много лет (в предисловии к книге написано об этом). Однако не было и нет иного пути на Земле, где слишком силен враг Христа, и невозможно избежать этого действия – «рассказать». Когда я взял на себя ответственность основать маленькую обитель монашескую, то в душе моей было желание передать то, что дал мне Бог увидеть на Святой Горе Афон – и главным образом через Своего угодника Силуана… И когда наш друг и сподвижник отец N. дал титул моей книге «Видеть Бога как Он есть», то моей первой реакцией было взвесить: правильно ли это богословски? И конечно, отец N. не дикий человек: он сказал вещь совершенно правильную богословски. Сама форма – «видеть Бога как Он есть» – говорит просто о нашем стремлении знать Бога, «как Он есть». Я нигде не написал: «Я видел Бога, как Он есть! Приходите ко мне!» (как некоторые в Париже истолковали мою книгу), но писал то, что мне было дано…

Как следует из этого разъяснения, отец Софроний не сам придумал название своей книги, а оно было ему подсказано. Вряд ли подсказка была удачной: менее вызывающее название оградило бы книгу от бездумных нападок. Сам отец Софроний видит в книге прямое продолжение того, о чем начал говорить в «Старце Силуане», и объясняет необходимость поделиться собственным опытом желанием оставить своего рода духовное завещание монастырю, который он создал.