Святые наших дней

Потом игумен велел ему запрячь повозку, помолился вместе с ним и сказал, что поручает отвезти в город важного человека. В дороге выяснилось, что важный человек – архиерей. На прощание он сказал молодому монаху:

– Ты спас архиерея, быть тебе архиереем.

Это предсказание исполнится тридцать пять лет спустя.

А Глинская пустынь, между тем, доживала свои последние дни в качестве действующего монастыря. Еще в 1919 году у нее экспроприировали половину земель, а затем и другую половину, в 1921-м отобрали последнюю мельницу. В мае 1922 года было проведено изъятие монастырских ценностей: изъяли 211 серебряных предметов общим весом более 11 пудов.

В сентябре 1922 года обитель была закрыта, монахи разогнаны, чудотворная Глинская икона Божией Матери вместе со всем оставшимся монастырским имуществом перешла в ведение государства и безвозвратно исчезла. В стенах обители был размещен детский городок имени Ленина.

Для монаха Захарии и других Глинских иноков начались долгие годы скитаний.

1922–1936 годы

Первые восемь лет после закрытия Глинской обители он жил в Абхазии. До 1924 года там действовал Ново-Афонский монастырь, а до 1928-го – Драндский. Здесь монах Зиновий и поселился. Сюда же из Глинской пустыни прибыли некоторые другие изгнанники, в их числе иеродиакон Ювеналий (Романцов), впоследствии рукоположенный в иеромонаха и принявший схиму с именем Серафим. На всю последующую жизнь Глинские постриженники – Зиновий и Серафим – сохранят духовную дружбу.

Митрополит Зиновий и схиархимандрит Серафим (Романцов).

Тбилиси.1974 г.

В ноябре 1924 года монах Зиновий был рукоположен в сан иеродиакона, а 18 января 1925-го – в сан иеромонаха. В качестве священника служил в греческом Никольском соборе.

Первые упоминания о греках в Абхазии относятся к первой четверти XIX века. В третьей четверти того же столетия большое количество греков переселилось в Абхазию из Османской империи. По данным на 1886 год греки составляли более трети населения Сухуми. Массовое расселение греческого населения в абхазских деревнях и селах стало причиной строительства новых храмов. В начале ХХ века было создано Сухумское эллинское общество, на средства которого велось строительство храма. Оно завершилось в 1915 году, а в год революции в храме начались богослужения.

Благовещенский собор Сухуми, бывший греческим храмом до 40-х гг. ХХ в.

Для общения с прихожанами собора отец Зиновий выучил греческий язык. Владение греческим пригодится ему и в последующие годы, поскольку греческая община будет весьма многочисленной в Абхазии вплоть до 1949 года, когда многие абхазские греки (более 30 тысяч) будут по приказу Сталина репрессированы или депортированы.

Однако сама политика репрессий докатилась до Абхазии гораздо раньше – уже в 1920-е годы. Как и в других частях Советского Союза, жертвами репрессий становились священнослужители, которых арестовывали по обвинению в антисоветской деятельности.

Отец Зиновий был арестован в 1930 году. Семь месяцев его вместе с другими бывшими Глинскими монахами, в числе которых был и отец Серафим (Романцов), продержали в Ростовском распределителе. Затем отца Серафима отправили в Ташкент, а отец Зиновий заболел малярией. Осмотревший его врач сказал, что климат Средней Азии ему противопоказан, и он был отправлен на Урал.

По дороге арестантов заперли в вагоне без еды и воды. Отец Зиновий стал молиться о том, чтобы Бог послал дождь, и начался ливень. Он просовывал большую ложку сквозь решетку окна вагона, она наполнялась водой, и он поил ею заключенных.

В. Шаламов

Сначала отец Зиновий работал на строительстве первой очереди химического комбината в Березниках. Об условиях, в которых там жили заключенные, пишет Варлам Шаламов, отбывавший в Березниках часть тюремного срока: «Огромная площадь лагеря, “зона”, как ее называли в будущие годы, была окружена проволокой с караульными вышками, с тремя или четырьмя воротами, откуда выходили на работу арестанты. Слова “зэк” не было тогда. Лагерь блестел чистотой. Чистота, порядок были главным достижением лагеря, предметом неустанных забот многочисленной его обслуги. Еще бы! На каждую арестантскую роту в 250 человек (на это количество и был рассчитан барак типовой) назначались (из заключенных и обязательно по бытовой статье) командир роты, нарядчик, три командира взводов, завхоз, шесть дневальных, один из которых был хлеборезом. Вся уборка и барака и зоны велась всегда обслугой – работяг не трогали никогда… Одежда была своя, вольная, и только по мере того, как она изнашивалась, арестанту выдавали казенное… Кормили тогда по-особому… Каждый имел право на восемьсот граммов хлеба, на приварок – каши, винегреты, супы с мясом, с рыбой, а то и без мяса и без рыбы – по известным раскладкам на манер тюремных».

Березниковский химический комбинат.

Фото сер. ХХ в.