Святые наших дней

Побыв в Пантелеимоновом монастыре два или три дня, я отправился пешком по греческим монастырям и скитам. Тут меня ждало много приятных сюрпризов и открытий. Прежде всего, знание новогреческого языка открывало мне все двери. Встречали меня очень радушно и в каждом монастыре давали возможность совершить литургию. Путешествовал я почти исключительно пешком, в редких случаях пользовался катерами. Я поставил себе целью за неполный месяц обойти все двадцать афонских монастырей. Эта цель в итоге была почти достигнута: лишь один монастырь мне не удалось посетить из-за непогоды.

Б. К. Зайцев

В 1928 году русский литератор Борис Зайцев так описал свое посещение Святой Горы: «Афон предстал мне в своем вековом и благосклонном величии. Тысячелетнее монашеское царство! Напрасно думают, что оно сурово, даже грозно. Афон – сила, и сила охранительная, смысл его есть ‘‘пребывание’’, а не движение, Афон созерцает, а не кипит и рвется, – это верно. Но он полон христианского благоухания, то есть милости, а не закона, любви, а не угрозы. Афон не мрачен, он светел, ибо олюблен, одухотворен».

Эти слова очень созвучны моему первому впечатлению от Афона. Повсюду меня встречали светлые, одухотворенные лица монахов, в которых не было ни тени суровости. Наоборот, всегдашнее радушие, доброжелательность.

Монастырь Ватопед.

Фото нач. ХХ в.

И еще одно наблюдение русского писателя: «Афон очень уединен и мало занят внешним. Это как бы остров молитвы. Место непрерывного истока благоволения. Афонцы мало знают о пестрых делах “мира” и судят о них не всегда удачно. Но они не устают молиться о мире, как молятся и о себе. Они, сравнительно, не много занимаются наукой, философией, богословием. Зато непрерывно служат Богу – в церкви, в келии. Это придает им особый оттенок. “Мир” справедливо полагают они грешным, но я не замечал у них гордыни или высокомерия к нему. Напротив, сочувствие, желание оказать помощь. Простота и доброта, а не сумрачное отчуждение, – вот стиль афонский, и недаром тысячи паломников (“поклонников”) перебывали в этих приветливых местах».

Через шестьдесят с лишним лет после того, как были написаны эти строки, ничего не изменилось, дух Афона остался прежним.

Калива в скалах, Афон

Посещение каждого монастыря происходило примерно по одному и тому же сценарию. Когда я оказывался внутри монастыря один или с группой других паломников, нас встречал монах, в обязанности которого входило расселение гостей. Он вел всех новоприбывших в архондарик – место для приема посетителей. Там всем давали по рюмочке ýзо (крепкой анисовой водки) и по кусочку розового лукума, обсыпанного сахарной пудрой. В некоторых монастырях еще предлагали крепкий греческий кофе со стаканом воды. Потом расселяли по кельям.

Вечером я присутствовал на вечерне и повечерии, а рано утром – на полунощнице и утрене, которая переходила в часы и литургию. В большинстве монастырей мне предлагали самому совершить литургию, и монахи были впечатлены моим произношением. Некоторые не верили, что я русский. Я же пользовался возможностью практиковать греческий язык, который до того знал больше по книгам или аудиозаписям.

Кафоликон Великой Лавры

Помимо монастырей, я посещал также скиты, каливы и кельи. Некоторые скиты на Афоне столь плотно заселены, что ничем, по сути, не отличаются от монастырей, кроме статуса. А вот в каливах и кельях иногда живут по два-три монаха, а в некоторых может проживать один отшельник в полном одиночестве. С такими отшельниками я тоже имел возможность повстречаться и пообщаться.

Монахи в стасидиях.

Покровский храм Свято-Пантелеимонова монастыря, Афон

Особое впечатление произвела на меня местность, находящаяся за скитом Иоанна Предтечи на юго-восточной оконечности Афона. Эта местность представляет собой высокое скалистое плато, откуда открывается феерический вид на морские просторы. Само побережье представляет собой высокие отвесные скалы: если подойти слишком близко к краю, можно сорваться вниз и разбиться насмерть. Но даже на этих обрывах некоторые монахи разместили свои кельи-пещеры, добраться до которых можно только по узкой скальной тропе.

В ночь с субботы на воскресенье, а также в канун больших праздников в монастырях и скитах Афона служится всенощное бдение. И это совсем не то, что у нас в России называется всенощной. Это реальное бдение, которое начинается после захода солнца, длится всю ночь и заканчивается при свете дня.