Святые старцы

...Получив от о. Серафима (Амелина) весточку о возрождении пустыни, отец Серафим, не мешкая, отправился на прием к владыке Гурию. И, конечно, епископ не стал препятствовать переводу иеромонаха в родную для него обитель. Снова длинное путешествие через всю страну - из Ташкента в Москву, а оттуда, с Киевского вокзала, - до Глухова. Стоял снежный, морозный день 30 декабря 1947 года, когда отец Серафим (Романцов) наконец достиг стен Глинской обители.

Из описания появления в монастыре отца Андроника (Лукаша), который вернулся в Глинскую после пяти лет лагерей чуть позже, 28 сентября 1948-го, можно понять, что каждому возвращавшемуся братия устраивала торжественную встречу с иконой Божией Матери. Наверняка такая встреча ожидала и отца Серафима. Отец настоятель и братия не скрывали слез радости, приветствуя собрата. Ведь о нем долгое время не было никаких сведений, многие считали его пропавшим без вести в военные годы.

А сам усталый от долгой дороги 62-летний иеромонах с волнением разглядывал то, что уцелело от его обители после лихолетья. Только два двухэтажных здания -архиерейский корпус и больница. От прочих - только груды камней. Нижние этажи уцелевших зданий -кирпичные, а верхние - деревянные, утепленные кирпичом. Второй этаж больницы занимали храм и келии, первый этаж - кухня, трапезная, сапожная, столярная и бондарная мастерские. В архиерейском корпусе - келии, просфорня и пекарня. Места на всех не хватало, монахи ютились по трое - пятеро в одной келии. А богослужебные предметы и облачения в буквальном смысле слова считали по пальцам: один потир, одна лжица, одна кадильница, семь лампад, шесть подсвечников, три стихаря, тринадцать подризников.

Но, невзирая на тяжесть бытовых условий, жизнь в Глинской пустыни была наполнена высоким духовным горением. По будням в четыре часа утра братия вставала на молитву. После вычитывания утреннего правила следовали полунощница и утреня, которая продолжалась до половины восьмого. На ней присутствовали все без исключения насельники. После акафиста Спасителю (по субботам - акафиста Божией Матери) совершалась Божественная литургия, на которой оставались мантийные монахи, прочие расходились по послушаниям. Все службы в монастыре совершались по древнему уставу, без сокращений.

С 11 часов - требы, а с полудня до часу - обед. Он состоял из заправленного крупой картофельного супа или борща, каши и компота. Рыбу готовили раз в год (брали соленого судака и варили из него суп), хлеб ели черный (белый -очень редко, и не больше куска на человека); молоко, получаемое от коров, сдавали государству, а сами пили молоко дважды в год - на Рождество Христово и Пасху. Пищу готовили на дровах и торфе - газ и электричество в монастырь не проводили. Если был пост, то в его первую неделю старцы обители не ели вообще ничего, а молодые монахи и послушники не ели вареного.

После обеда до 16 часов продолжались послушания. Монахи трудились на кухне, в просфорне, пекарне, в трех мастерских, прачечной, кузнице, библиотеке, канцелярии, на огороде, на скотном дворе... Несмотря на то, что две трети тогдашних насельников обители были старше шестидесяти лет, все работы выполняли сами, не привлекая помощников со стороны.

С 16 до 17 часов совершалась вечерня. Ужина в монастыре не было. В 18 часов - повечерие, читали каноны Спасителю, Божией Матери, Ангелу Хранителю, молитвы на сон грядущий. Окончив повечерие, монахи прощались друг с другом и расходились по келиям . Разговоры и встречи в это время исключались, все были заняты вечерним правилом, которое назначалось старцем, - чтением Евангелия, Апостола, Псалтири и пятисотницей с земными и поясными поклонами. В два часа ночи перед утреней насельники обители вставали на келейную молитву... И так каждый день.

Благодаря мудрому руководству настоятеля Серафима (Амелина) пустынь уже в конце 1940-х годов полностью возродила свои старческие традиции. Общим почитанием пользовались в то время старцы архимандриты Тихон (Беляев), Артемий (Миньковский), Антоний (Прохода), иеросхимонахи Иов (Полхов), Петр (Дробязка), Мелетий (Шечко), Алексий (Заярный).

Отец Серафим сразу же включился в жизнь монастыря. В 1948 году, когда архимандрит Антоний (Прохода) по старости был освобожден от должности братского духовника, его место занял именно отец Серафим. Уже одно это свидетельствовало о том, каким огромным авторитетом пользовался старец. Постепенно именно отец Серафим-духовник, отец Серафим-настоятель и назначенный в 1949м благочинным обители отец Андроник (Лукаш) составили «великую троицу» Глинских старцев 1950-х, гармонично дополнявшую друг друга своими духовными дарованиями. Особенно теплые отношения у отца Серафима были с отцом Андроником - они исповедовались друг у друга. Отец Серафим говорил об отце Андронике, что у них «одна душа».