Связь времен. В Старом Свете

— Разбивался? До смерти?

— Не-а, висит ещё… Передние ноги на мосту, а зад весь над водой свесился. Мужики ваши уже почитай второй час над ним бьются… Да не осилить им впятером… Вот послали меня ещё подмогу звать… А где она, подмога? Все ваши с утра на вырубках, сухостой валят, одни детки да старухи вроде меня по домам сидят. Уж ты не откажи, кормилец, приложи ручку свою… Глядишь, вшестером-то и сладите, где пятерым — невподым.

…Дорога перевалила через холм, и взгляду открылась река. Деревянные сваи моста вколочены в дно под углом, расползаются, как ноги пьяницы, покрыты ссадинами от весенних льдин. Сверху — дощатый настил, сквозь который поблескивает вода. Конь сидел посредине, в нелепой собачьей позе, выставив передние ноги. Задние, вместе с крупом, провалились в дыру между разъехавшимися досками. Они болтались там в одном метре над несущейся отяжелевшей водой, судорожно искали опоры. На лошадиной морде — выражение виноватой тоски. Отпряженная телега стояла в прибрежных кустах.

Антон ускорил шаг, перешёл на бег. С первого взгляда ему было ясно: если доски раздвинутся дальше, конь рухнет всей тяжестью на камни внизу. Но собравшиеся мужики не допустят этого. Наверное, им не впервой вытаскивать провалившихся лошадей, наверное, они знают, с какого конца браться за такое дело. Всё, что требуется от него, Антона, — предоставить в их распоряжение пару своих рук…

Но, добежав до группы спасателей, Антон почувствовал — что-то неладно. Мужики явно устали и закручинились от тщетных усилий. Они бестолково хлопали коня по шее, гладили по морде, тянули за сбрую. Они вспоминали похожие случаи, хвастались, спорили, обижались, бились об заклад. Вот два умника сняли доску из настила, подсунули под лошадиное бедро, собрались нажать, как на рычаг. Ещё минута — и лошадиная кость хрустнула бы, порвав мясо. Антон едва успел оттолкнуть новоявленных Архимедов.

Теперь все уставились на незваного помощника с недоверием и насмешкой. «Этот откуда взялся?.. Кого он может знать о вытаскивании коней?.. У них, небось, в заморских краях и забыли, куда хомут надевать, куда — седло».

Антон размышлял лихорадочно.