Связанные обязательством

– Ты даже не представляешь, сколько жалких жизней было растоптано ради этой книги, – внезапно заговорил Бифомис. Его голос был пронизан злорадным торжеством, а в глазах – Канненсис только сейчас заметил, что их цвет стал другим, более насыщенным и глубоким – появился азартный блеск, губы изогнулись в улыбке. Канненсису казалось, что он смотрит сейчас на совершенно другого, внезапно преобразившегося графа. – Даже в руках неопытного алхимика она может стать сильнейшим оружием.

От Бифомиса исходила зловещая аура, наполненная лютым гневом и неутолимой жаждой насилия. Даже воздух вокруг него стал заметно тяжелее. Принцу стало не по себе. Он не мог понять, что происходит с хозяином поместья. Он отошёл на несколько шагов назад, продолжая наблюдать за странным поведением Бифомиса. Тело графа сотрясалось от внутреннего смеха. Его дыхание участилось. Он поднёс к лицу руку. Устремив на неё обезумивший взгляд, граф то и дело сжимал и разжимал кулак.

– Наконец-то… – произнёс он, захлёбываясь от гнева, – свобо… – Внезапно Бифомиса поразил кашель, словно ему не хватало воздуха. Он стиснул зубы от боли и схватился рукой за голову.

Когда граф согнулся в три погибели, Канненсису стало действительно жутко. Он решил, что ему всё же стоит что-нибудь предпринять. Но помощи не потребовалось. Бифомис задрал голову и глубоко втянул в себя воздух, закрыв глаза.

– Эй, ты там в порядке? – неуверенно спросил принц.

Бифомис открыл глаза и, не поворачивая головы, кинул на него взгляд. Несколько секунд на принца смотрел томный отсутствующий взор. Но постепенно его тёмные глаза начали светлеть, приобретая более разбавленный оттенок фиолетового цвета, и в них появилась искра сознания. Он медленно поднялся на ноги и отряхнул невидимую пыль с подола камзола.

– Да, теперь всё в норме… – сказал он, словно самому себе.

– Знаешь, в Промежуточном Мире за такие фокусы тебя бы упекли в психушку.

Брови Бифомиса сдвинулись к переносице. Однако, как и в прошлый раз, граф не предпринял никаких действий. Он не любил, когда даже намекали на его «фокусы», но одна из личностей Бифомиса умела держать своё недовольство при себе. К счастью, сейчас перед Канном была именно она – самая разумная сторона графа.

Граф молча отвернулся от принца и подошёл к книжному шкафу. Когда он выдвинул неприметную книгу, раздался гулкий щелчок и стеллаж начал отъезжать в сторону, открывая узкий тёмный проход.

Принц так и не понял реакцию Бифомиса, но с другой стороны теперь он знает, что адекватных действий от него ждать не стоит.

– Сезам откройся, – пробубнил Канн себе под нос и, пожав плечами, пошёл вслед за графом.

– Ты, гляжу, многого от людей понабрался, – удручённо вздохнул Бифомис.

–Ты даже не представляешь сколько, – присвистнул Канн, вспоминая бурные ночи в окружение человеческих красавиц, картошку фри и свой байк. – Но одно я усвоил точно: люди не любят тех, кто слишком выделяется, – надменно сообщил он. – Особенно, как ты.

Бифомис внезапно остановился и Канн чуть не угодил в его спину.

– Прошу меня извинить, но я, пожалуй, удалюсь. Позови меня, когда наберёшься хоть немного манер.

Не успел принц спросить, что граф имел в виду, как тут же оказался прижатым к каменной стене. Когтистая рука сомкнулась на его горле. У Канненсиса вдруг появилось полное ощущение дежавю.

– Эй, приятель, – прокряхтел Канненсис. – Успокойся. Я… – говорить было сложно, и не только потому, что он едва мог дышать, но и извинения никогда не были его сильной стороной. – Я перегнул палку, признаю. Слишком долго был среди людей.

Бифомис хмыкнул и выпустил Канна.

– Что, принц, намочил штанишки? Уж извини, но я не привык сдерживать эмоции. Такова моя натура, – протянул Бифомис, разводя руками.

– Какая из?

Граф разразился смехом.

– А ты смышлёный парень. Ну да ладно, проехали, – граф махнул рукой, словно отбросив что-то ненужное в сторону, и продолжил путь вниз по узкой лестнице. – Ты лучше скажи, как там наш котик поживает? Руки чешутся его потискать.

Какое-то мгновение Канненсис стоял на месте, пытаясь осмыслить произошедшее. К такому нелегко привыкнуть, когда секунду назад тебя пытались придушить, а теперь заводят разговор по душам.

Он откашлялся, пытаясь придать голосу расслабленный тон.

– Сиб отлично справляется. В его положении сохранять оптимизм и здравый ум… – Канн щёлкнул языком, – дорогого стоит. Так что пора бы ему сменить свою шкурку. Он сказал, что ты поможешь.

– Ну не знаю, не знаю. Мне он и таким нравится. Когда он вернётся в своё тело, над ним уже так не позабавишься… Но что поделать, не оставлю же я своего доброго друга прозябать в теле кота. – Граф почесал затылок, взъерошив волосы, и ухмыльнулся. – Ах, какой я всё-таки добрый. А что же насчёт тебя? Готов вернуться в своё тело?

Если бы Канненсис услышал этот вопрос несколько месяцев назад, он бы без промедлений ответил «да». Но сейчас… Хотелось ли ему вернуться к демоническому облику? Хотелось ли ему вернуться в мир вечной ночи? Он не знал. Но одно было ясно: расхаживать по городу в облике принца, когда на него объявлена охота как минимум неразумно.