Связанные прошлым

Этот тон он использовал потому, что мы с Данте находились рядом. Было такое чувство, что его слова были бы более резкими, если бы он остался наедине с Фабиано, потому что взгляд, который он бросил на мальчика, был леденящим.

— Я спросила Марию, могу ли я немного подержать вашего сына, потому что он такой милый малыш, а Фабиано тем временем должен был помочь мне с Леонасом, на что он великодушно согласился. Верно, Фабиано?

Фабиано кивнул.

— Да.

Рокко нахмурился.

— Где Мария?

— Она ушла в дамскую комнату. Ох, я спросила ее, можем ли мы видеться раз в неделю, чтобы наши сыновья проводили время вместе. Надеюсь, ты дашь согласие.

Суровый взгляд сменился гордостью.

— Конечно.

— Я могу забрать его, — сказал Данте Фабиано и забрал у него Леонаса.

Леонас на мгновение перестал суетиться, но потом снова попытался спуститься на землю.

— У него своя голова на плечах, — усмехнулся Данте.

— Ты можешь отдать мне моего сына тоже, Валентина. Уверен, что ты не откажешься выпить, — вежливо сказал Рокко, протягивая руки.

Мне пришлось подавить фырканье. Когда я передала ему Рокко младшего, стало ясно, что он не очень часто держит его на руках и только пытается подражать Данте. Я ничего не ответила.

Рокко знал, какое лицо показывать нам с Данте, но также я знала, какой он за закрытой дверью. Когда я еще общалась с Арией, она призналась мне в этом. Я ни капельки ему не доверяла.

* * *

8 месяцев спустя

Леонас выскочил из своей комнаты совершенно голый, прежде чем я успела схватить его. Я со смехом бросилась за ним.

— Стоять!

Конечно, он этого не сделал. Это было его новое хобби — срывать с себя одежду и подгузники и бегать по дому, пока кто-нибудь не поймает его.

Мое сердце чуть не подпрыгнуло, когда он, спотыкаясь, спустился по лестнице. В свои семнадцать месяцев он уже очень твердо держался на ногах, но шаги совсем другое дело.

Анна высунула голову из своей комнаты с широко раскрытыми глазами, как обычно, держа в руке карандаш.

Леонас засмеялся еще громче и чуть не упал с лестницы. К счастью, Данте стоял у подножия лестницы, вероятно, встревоженный шумом, и подхватил Леонаса прежде, чем тот успел упасть.

На полпути вниз по лестнице у меня перехватило дыхание.

— Он очень быстрый.

Данте посмотрел на Леонаса с раздраженной улыбкой.

— Ты должен слушаться свою маму и не снимать одежду.

Леонас хихикнул, будто это была самая смешная вещь, которую он когда-либо слышал.

Данте в своем шикарном костюме-тройке, держа на руках Леонаса с голой задницей, представлял собой восхитительное зрелище.

Я была вся потной от того, что три раза подряд пыталась втиснуть нашего сына в одежду.

Данте бросил на меня взгляд и сказал:

— Как насчет того, чтобы я его одел?

Он поднимался по лестнице, пока не подошел ко мне, затем поцеловал меня в губы, немного задержавшись, и по его взгляду я поняла, что он хотел бы побыть со мной наедине. Я не была уверена, что он находил сексуальным в моем потном обрезе, но мне было все равно.

— Удачи тебе, — сказала я.

Леонас слушался своего отца лучше, чем меня, но в данный момент он испытывал свои возможности.

— Я проверю, как там Анна. Ее преподаватель музыки приедет через полчаса, и у меня такое чувство, что она еще не репетировала мелодию.

— Опять рисует? — спросил Данте, поднимаясь по лестнице рядом со мной.

Я была рада, что он часто работал дома, чтобы находится рядом с нашими детьми. Многие отцы по большей части отсутствовали в жизни своих детей, но это не то, чего я хотела для своей семьи. Анна и Леонас любили проводить с ним время.

— Она очень талантлива. Может, нам стоит подумать и о том, чтобы нанять ей учителя по рисованию.

Данте кивнул.

— Возможно, это хорошая идея.

Я слегка помахала Леонасу рукой, прежде чем направиться в комнату Анны. Как и ожидалось, она сидела за письменным столом, сгорбившись над листом бумаги, и рисовала цветочное поле. Ей было всего четыре года, но она уже была сосредоточенной и целеустремленной, когда дело касалось рисования.

Когда я вошла, она быстро подняла голову и присела рядом с ней на корточки.

— Это прекрасно, любовь моя. Но ты репетировала свою песню для урока музыки?

Она смущенно улыбнулась, глядя на меня из-под густых темных ресниц.

— Один раз.

Ее маленький синтезатор валялся брошенным на кровати.

— Это что, неправда?

Ее улыбка стала еще более застенчивой. Я встала и протянула ей руку.

— Пойдём. Давай спустимся вниз и попрактикуемся за пианино. Я тебе помогу.

Анна отложила карандаш, взяла меня за руку и вышла вслед за мной из комнаты. Данте хотел, чтобы наши дети научились играть на музыкальных инструментах, как он и его сестра. Он считал это уроком настойчивости и терпения. Я тоже училась играть на пианино, когда была маленькой девочкой, но не играла уже много лет, пока Анна не начала брать уроки чуть больше года назад.