Связанные (СИ)

Это произошло почти два года назад. Мы с отцом поехали туда, чтобы закрыть после очередных гостей, забрать ключи и перевести систему отопления в ждущий режим, чтоб к Рождеству там было достаточно тепло. Назад возвращались поздно вечером, почти ночью. Дорога туда сложная: не серпантин, конечно, но местность гористая, расщелины, обрывы и крутые повороты – норма. Семейный универсал, тоже ниссан, вёл папа. На ночь ударил мороз, подтаявший, было, днём снег превратил дорогу в каток.

Не надо обладать ясновидением, чтобы понять, чем кончилось для Хицугаи это путешествие, а по паузам, которые делал беловолосый, по ломающемуся голосу Карин поняла, что Тоширо до сих пор тяжело переживает случившееся. Куросаки сжала его крепче, передавая силу и поддержку.

– Папа не справился с управлением. Машину вынесло с дороги, и она рухнула, застряв на склоне. Как не взорвалась и не загорелась – не знаю. Подушки безопасности, конечно, сработали, вот только в водительской оказался какой-то брак. Отцу сломало шею, он умер мгновенно. Я пролежал в машине несколько часов, медленно замерзая. С тех пор я и не люблю зиму.

Хицугая опять замолчал, почувствовал, как пальцы Куросаки гладят его по спине, а её нос уткнулся в шею, и мужчина улыбнулся. Страсть, горевшая между ними буквально вчера-позавчера, видимо совсем перегорела, осталось лишь тепло нежности.

– Я очнулся в больнице после комы через день, на следующий день после фактического дня рождения. С тех пор двадцатое декабря – не просто день рождения, я считаю его и днём своей смерти, и днём второго рождения.

Поначалу Тоширо действительно собирался рассказать тот самый момент, который в своё время рассказал сестре, и из-за которого у них образовался "раскол". Но почувствовав, как Карин вздрогнула у него в руках, поменял планы – эту женщину он не намерен терять.

– Потом были два месяца лечения. Короче, я пропустил зимнюю сессию и не смог закрыть весеннюю, пришлось повторять год.

Пока мама присматривала за мной в больнице, всё было относительно в порядке. Кику училась, я восстанавливался, и маме было не до своих переживаний. Даже Ниссан признал заводской брак в подушке безопасности и в качестве компенсации презентовал эту машинку, – Хицугая мотнул головой в сторону улицы, где стоял его автомобиль, – я бы вряд ли рискнул купить новую после всего произошедшего.

А когда я уехал в Йокодзаму, мама осталась одна. И она сдалась. Теперь Кику стала мотаться между академией и домом, нещадно пропуская занятия. Мы даже собрались перевезти маму в Йокодзаму. Но в июле мама умерла.

Из-за пропусков сестру не допустили к сессии, поэтому вы с ней и оказались на одном курсе.

Мы продали дом в Ацуге, сняли квартиру в Йокодзаме, всё-таки общежитие – это общежитие. Остатки денег я разложил по инвестиционным портфелям – отец научил обращаться с фондовым рынком, так что на жизнь хватает, на учёбу тоже средства есть.

– Ты так и не сказал, в чём загвоздка с сестрой.

– Ну, – беловолосый споткнулся, – она считает меня шизофреником.

Куросаки фыркнула:

– Так у нас вся семья с приветом, но это не повод.

– Но она считает это диагнозом! – пояснил Хицугая. – И она не хочет, чтобы мы были вместе именно потому, что ты её подруга, потому что считает, что это наследственно.

Он потупился, понизив голос. Куросаки закатила глаза.

– Она не психиатр, чтобы ставить такие диагнозы. И потом, у тебя же водительские права, ты медкомиссию должен был проходить!

– Я прошёл, но Кику считает, что там недостаточно времени, чтобы распознать отклонения, да и я мог притворяться.

– Фигня! Что-то я не видела её на психиатрии, чтобы она могла делать подобные заявления. Поверь, у профессиональных врачей достаточно и времени, и методик для подобных выводов! А с бытовой точки зрения… Мы часто кидаемся такими словами, как псих, шизик, идиот (тоже клинический диагноз, между прочим), но по факту это ничего не значит. И ещё раз повторю: Кику – не психиатр. Забей! – резко закончила она.

Тоширо помолчал, внимательно разглядывая глаза Карин. В тёмно-серой глубине, казалось, плясали искорки негодования.

– Спасибо, – прошептал Тоширо в губы.

– За что? – её голос моментально сел.

– За то, что ты есть в моей жизни.

Куросаки хмыкнула.

– Спасибо, что провёл этот день со мной. Это важно для меня.

– Это всё, конечно, здорово, но мне пора в школу. В смысле, на работу, – проговорил Хицугая, оторвавшись от губ любимой. – А ты?

– Я отпустила своих ещё в пятницу. До послезавтра?

– Почему не до завтра? Ведь ни у тебя, ни у меня тренировок нет.

– Не надо, – почти умоляюще произнесла Карин. – А то я про учёбу совсем забуду.

– Я тебе напомню, – улыбнулся Тоширо, – но. Как хочешь.

Хицугая ссадил женщину с коленей и, чмокнув на прощание, вышел.