Читаем Связанные (СИ) полностью

С утра у Каташи болела голова, как будто он накануне бессовестно пил. По сути дела, парень был пьян из-за передозировки информацией. Вчера, когда Сора разогнала всех по домам, Тока влил остатки недоговорённого напрямую в мозг, не сильно заморачиваясь последствиями, так что состояние Хицугаи действительно было близко к похмельному синдрому. И хотя капитанский кабинет оказался закрыт, в соседнем всё-таки нашёлся аспирин, который ему вручил сочувствующий Сарики – старший офицер аналитической группы десятого отряда.

Придя немного в себя, Хицугая открыл на смартфоне полученный с утра пораньше файл – видимо, Суйётока сжалился и сам составил отчёт, вот только принтеры, почему-то водились лишь в двенадцатом отряде, куда возвращаться совсем не улыбалось. В конце концов, он позаимствовал для собственных нужд пачку чистых листов и грифели, что были привычнее, чем тонкие кисти, стоявшие тут же с чернилами, и принялся конспектировать вчерашние приключения.

Именно в таком виде – за столом и с карандашом в руках – и нашла его Такинара. Мику Хицугая также усадил за отчёты. Особенно его интересовал поход в Исследовательский Институт.

– Почему? – удивилась девушка, занеся кисть над бумагой. – Мы ведь проходили там безрезультатно.

– Именно поэтому! – наставительно произнёс брюнет. – Когда нас сегодня спросят: "А какого хрена?" надлежит сразу же продемонстрировать какого именно.

– Ты так уверен, что нас сегодня спросят? – Такинара уже вовсю строчила биографию одного дня – чувствуется многолетний опыт, ага.

– А как же! Мы вчера такой бедлам устроили. Так что нас позовут в любом случае.

Хицугая задумчиво уставился в экран, прикидывая, стоит ли идти в свою комнату за картриджем с бумагой, чтобы размножить ключевые моменты по демонам для каждого капитана или это занятие в принципе бесперспективное.

Давайте я поясню. Картридж с бумагой для смартфонов по смыслу напоминает оный для Поллароида, только в нашем случае в герметично закрытую коробку вставляется сам смартфон, на котором уже запущена программа печати. Получив сигнал об установке в картридж, девайс подсвечивает экран особым излучением, которое помогает перенести изображение с экрана на специально обработанную бумагу, после чего картонно-пластиковый прямоугольник выплёвывается из картриджа. Молодёжь таким манером распечатывает открытки и записки, взрослые – визитки и тоже записки, поскольку размер их не превышает размеров экрана мобильных устройств. Слишком мелко для приличного отчёта.

И в этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась, а на пороге показалась Мацумото. Выглядела она довольно странно, особенно для офицеров, привыкших видеть своего лейтенанта всегда свежим и опрятным. Сейчас женщина имела вид, будто её подняли по тревоге полминуты назад: волосы встрёпаны, цепочка сбилась назад, нижнее косоде торчит из-под верхнего больше необходимого, а пояс (о, ужас!) повязан вообще абы как на простой узел.

– Хицугая! – рявкнула она.

– Рангику-са-ан, – с умирающим видом, хватаясь за виски, протянул Каташи. – Вы могли бы кричать не так громко.

– Хицугая! – проговорила женщина намного тише, впрочем, теперь это походило на шипение. – И чем это ты вчера занимался, что сегодня меня вызвали в первый отряд с утра пораньше? А-а?!!!

От последнего вскрика парень поморщился и снова схватился за голову.

– А с головой у нас что? – с едким сарказмом проворковала женщина, не понаслышке знакомая с похмельем.

– Ну, мы вчера с ребятами посидели, девчонок позвали… – принялся объяснять брюнет.

– С какими ребятами? – икнула Мацумото.

– Я, – Хицугая сосредоточил взгляд на пальцах и загнул мизинец, – Хёринмару,…

– Ясно, – мрачно констатировала рыжая, заправив прядь за ухо и уперев руки в боки. – И где же вы девиц нашли в ледяной-то пустыне?

– Было сложно, – он согласно мотнул чёрной чёлкой, – но, понимаете, связанные – такая штука… В общем, мы в гости ходили. Потому что девочки в фуфайках – это совсем не то, что девочки в бикини, – Хицугая изобразил самую ненатуральную улыбку, и до Мацумото, наконец, дошло, что парень просто издевается.

– Собирайся, – строго велела она, и обернулась к Такинаре: – Ты тоже. И куда только смотрела?

Мика виновато развела руками с зажатой кистью, так как продолжала писать. Возражать старшим в Готее было непринято.

Хицугая встал из-за стола, вот только военным к правилам он был не приучен.

– Кстати, Рангику-сан, а у вас, случайно принтера в отряде нет?

– Зачем тебе? – хмуро спросила Мацумото.

– Отчёт напечатать, – Хицугая беспечно махнул рукой, подбирая со стола смартфон. – Ну, мы ведь сейчас в первый отряд пойдём? – уточнил он на вопросительный взгляд лейтенанта. – Наверняка, собрание капитанов объявлено, чтоб все знали, какой я …

Он замолчал, подбирая подходящее слово.

– …Бессовестный, – устало закончила Мацумото. – Идём, – вздохнула она. – Капитан Куросаки поставил себе компьютер и принтер, правда, компьютер под паролем.

– Да и не надо, у меня свой, – он указал на мобильный. – Только разъём из комнаты заберу.

– Такинара, – обернулась лейтенант, – ты тоже собирайся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как стать леди
Как стать леди

Впервые на русском – одна из главных книг классика британской литературы Фрэнсис Бернетт, написавшей признанный шедевр «Таинственный сад», экранизированный восемь раз. Главное богатство Эмили Фокс-Ситон, героини «Как стать леди», – ее золотой характер. Ей слегка за тридцать, она из знатной семьи, хорошо образована, но очень бедна. Девушка живет в Лондоне конца XIX века одна, без всякой поддержки, скромно, но с достоинством. Она умело справляется с обстоятельствами и получает больше, чем могла мечтать. Полный английского изящества и очарования роман впервые увидел свет в 1901 году и был разбит на две части: «Появление маркизы» и «Манеры леди Уолдерхерст». В этой книге, продолжающей традиции «Джейн Эйр» и «Мисс Петтигрю», с особой силой проявился талант Бернетт писать оптимистичные и проникновенные истории.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт , Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

Классическая проза ХX века / Проза / Прочее / Зарубежная классика
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика